Недавнее наступление украинской армии — это новый тип наступления. Объясняем подробно

В чем причина прорыва ВСУ? Какая тактика помогает украинцам, и кто её изобрёл.

Читая о современных армиях, новых методах применения вооружённых сил, вы всё больше напарываетесь на такой термин, как «рейд» или «рейдовые действия». Не то чтобы это было чем-то новым, но ведь согласитесь — раньше оно не было так заезжено в среде диванной военщины и прочей аналитики.

В связи с последними событиями сами знаете где, слово рейд стало ещё больше на слуху, поэтому мы не будем лениться и посвятим этому отдельную статью — видимо, пора.

Украину мы тоже затронем в конце, так что не думайте, что мы пришили её в заголовок для красного словца и не в тему. Просто, как только вы ознакомитесь с истоками, вам станет немного понятнее, что происходит в последние дни.

Что это такое рейд

Как вы могли заметить из СМИ и прочих брифингов, понятие «рейд» сегодня плотно связывают с понятием «диверсия» или «наступление», порой до полного смешения. В этом нет грубой ошибки, но теряется сама суть выделения рейда, как особого вида ведения боевых действий.

А сам этот вид военных действий не нов совсем — рейдами иногда даже велись войны целиком:

• Монгольские и арабские завоевания

• Затяжные войны средневековой Европы — разорение поселений как подрыв экономической базы противника

• Легкая кавалерия в войнах нового времени: все эти гусары и прочие казаки. Рейд по тылам — это один из основных их профилей.

Обобщая опыт двадцатого века с новой технической базой войны, можем сформулировать наиболее внятно:

Рейд — высокомобильные, стремительные действия на территории контролируемой противником, как правило на тактической глубине, с целью нарушения функционирования тыловых и штабных структур, уничтожения важных объектов и коммуникаций, сеяние паники и неразберихи в его ряды. Последние слова будут, пожалуй, наиболее важными далее.

От диверсий рейд отличается размахом: как правило, его совершает крупная группа из нескольких сотен или даже тысяч человек, часто с широким спектром различных боевых машин. Целью рейда являются множественные объекты, разбросанные на большой площади, а иногда цели могут быть просто вариативны, когда основная задача — тревожащие действия.

От наступательных действий рейд отличает то, что наступление предполагает вытеснение противника с больших территорий, окружение и разгром крупных группировок, в нём задействованы крупные тактические и оперативные силы (дивизии, корпуса, армии). Рейд — часто составная часть наступления, но его можно использовать и в обороне, и даже в позиционном тупике.

Рейд не обязательно ставит задачу захвата и удержания территорий, часто его окончание связано с возвращением рейдовой группы в порядки собственных войск.

То есть мы можем это определять, как нечто среднее между диверсией и наступлением. В драке это можно характеризовать как «грязный приём» — что-то в роде удара под дых. Стремительность рейда предполагает весьма лёгкую технику: противнику сложнее принимать меры против этого, так как часто невозможно точно понять, где враг и чего он хочет, из-за сильной разбросанности и быстрых передвижений.

Примеры рейдовых операций

В общемировом значении определения рейда разнятся, отсюда и частая путаница с действиями партизан и нерегулярных соединений, а также крупными диверсиями. Примеров можно найти много, но приведём наиболее показательные:

• Кавалерийские рейды в «Битве за Москву» 1941 года — генералы Белов, Доватор и Плиев в целом прямо связаны с этой формой боевых действий. Сначала они организовали узкий прорыв в слабом месте немецкой обороны, а затем кавалерийские корпуса, как лекарство из шприца, расползлись в глубине порядков противника.

К формальным задачам относился разгром штабов, складов, узлов связи, подрыв железнодорожного полотна. Но общей задачей было внести неразбериху — штабы получали разрозненную информацию о действиях русских в тылу. Что это? Наступление? Если русские так глубоко, значит фронт прорван? Какие у них задачи, куда бросить резервы, чтобы остановить прорыв?

А о простых солдатах и говорить нечего — начинается паника, ведь у тыловиков нет серьёзного вооружения. Часто это призывной контингент «не первого разряда», ограниченно годные или пожилые солдаты с посредственной боевой подготовкой, либо с не боевой специальностью — охрана, связисты, ремонтники, штабные, водители и просто строители или «грузчики». А тут щас на них может толпа злобных казаков внезапно набежать.

• Рейдовые действия союзников во Второй мировой войне — британцы, развивая идеи спецназа и ВДВ, создали подразделения коммандос, по памяти англо-бурской войны (коммандо — бурские рейдовые отряды). Комбинируя малые морские и воздушные десанты, они совершали набеги на объекты инфраструктуры немцев по всем театрам военных действий — Франция, Норвегия, Нидерланды.

Подрыв радиолокационных станций, складов горючего, разгром аэродромов, подрыв мостов… Американцы, подражая союзникам, придумали свои подразделения — рейнджерс (по памяти аналогичных рейдовых отрядов времён войны за независимость).

И тут внимательный читатель заметит — так это же диверсии! Да, действительно, в западных источниках рейд теснее связан с диверсией — такой вот синоним масштабной диверсии.

Но о терминах — позже. Часто такие рейды предполагали захват и удержание населённых пунктов, уничтожение групп ПВО, нарушение работы портов. В них участвовали сотни бойцов (например, операция Archery в Норвегии задействовала 570 коммандос).

Да что я распинаюсь — вы сами во всё это играли в Коллофдютях и Медалофхонорах.

Сами бойцы получали конкретные задачи — что-то взорвать, что-то потопить, вырезать гарнизон, но на деле не столько требовалось всё это сделать, сколько требовалось беспокоить немцев и заставлять их наращивать охрану коммуникаций. Рейды в Норвегии, в острые моменты сдерживали переброску сил под Мурманск во времена, когда немцы пытались перерезать Мурманскую железную дорогу и отрезать СССР от северных конвоев с ленд-лизом.

Так что эти горстки парней влияли на ход Второй мировой, на исход огромных операций с миллионами солдат, тысячами танчиков и самолётиков.

• Наступление ИГИЛ (очень запрещённая на территории РФ организация) на северный Ирак в 2014 году — да, вот такой скачок во времени. Но это мы неспроста — разбавим, тем более, что эти события уже многие помнят не из исторических сводок, а из современности.

Маневренные группы взявшихся не пойми откуда злобных джихадистов атаковали блокпосты с иракскими полицейскими, в основном используя пикапы (они стали и главной фишкой тех событий), и быстро продвигались в глубь районов. Часть формирований сковывали группировки военных, а часть уходили дальше.

Всё это комбинировали с терактами как против мирных, так и военных объектов — целыми сериями, чтобы сеять панику. Захваченных пленных жестоко казнили на камеру, и тут же заваливали этими кадрами весь интернет, чтобы усилить панику дополнительно.

Мотоманевренные группы использовали пикапы, которые выполняли функции БТР (возили пехоту) и БМП (в кузов вязали КПВ или зенитки ЗУ-23-2). Начав атаку затемно и внезапно, группы просачивались к утру на десятки километров, обходя хорошо защищённые районы, избегая штурма (или имитируя его, чтобы сковать военных).

Ну а что произошло с иракскими военными? — внезапные теракты и снующие повсюду боевики не пойми откуда. В интернете они видят жестокие расправы над пленными и уничтоженные блокпосты с трупами товарищей. Ночью случилась атака, а утром враг в глубоком тылу, и неизвестно сколько их, и что они реально взяли под контроль.

Как итог — паника. Насыщенный войсками регион оказался беззащитен, солдаты бунтовали и переставали слушать приказы командиров, массово дезертируя и убегая куда глаза глядят на первом попавшемся транспорте. Командиры никак не могли остановить осатаневших от страха солдат, а порой и присоединялись к панике сами.

С большим трудом иракской армии удалось это остановить, а командованию наконец разобраться в произошедшем и вернуть ситуацию под контроль.

На самом деле примеры выборочные, но вы просто должны понять общий принцип и настроиться на нужный лад — общее зерно вы увидели. Не все конечно, но многие.

Пресловутые немецкие мотоциклисты с пулемётом в коляске — ярчайший пример (многие наверняка задавались вопросом, зачем была нужна такая техника и в таком количестве?) — используя просёлочные и грунтовые дороги, они скрытно уходили на десятки километров вглубь, шокируя тылы и сея панику, которой летом 1941 года было выше крыши.

Raid, direct action, Infiltration tactics, Hit-and-run tactics

«Что за басурманские каракули?», — спросите вы. Ну, вообще это тактические приёмы или формы, родственные рейду, но таковыми не являющиеся, чтобы, опять же, убрать путаницу.

• Infiltration tactics — у нас это называется инфильтрация или просто просачивание. Появилась в Первую мировую к 1916 году, тесно связано с понятием «штурмовая пехота», когда позиционный кризис показал, что лавины из стрелковых цепочек полезны лишь для удобрения полей Фландрии.

А вот компактные группы из наиболее отмороженных солдат — мишень куда более трудная. Используя складки местности, они могли близко приблизиться к окопам и укреплениям, забросать их гранатами, а чуть позже вклиниться в оборону глубже, парализуя её для основной атаки пехоты.

После Второй мировой и до сегодня эта тактика осталась не особо распространённой — специально ей не обучают, но она изучается и может использоваться легкой пехотой, или как элемент «разведки боем». Боевые группы обходят опорные пункты и уходят глубже, чтобы изолировать их. Или завязывают бой, чтобы оценить огневые средства, численность и конфигурации укреплений.

Такой рейд, но на переднем крае обороны.

• direct action — «прямые действия», российских аналогов у этого нет. Эта тактика чисто для спецподразделений, и, в общем, это небольшие маневренные наступательные действия — что-то среднее между диверсией и рейдом. Морские котики, 75-й полк рейджеров или САС — для них это основная работа.

Акции такого рода опираются на внезапность, а в зависимости от масштаба подразделения могут усиливаться техникой — зенитные, противотанковые, огневого усиления комплексы на базе машин типа Хамви или Страйкер. Уничтожаются и захватываются цели на небольшой оперативной глубине, часто их называют «небольшими наступательными действиями».

Но в целом к ним могут относить почти весь спектр задач спецназа, они могут сочетаться даже с тактическим воздушным десантом. Внезапно атаковать штаб террористов, быстро свергнуть местного царька, пройтись по схронам оружия партизан — из этой же оперы. Операция, которую мы видим в фильме «Падение черного ястреба», вполне вписывается в определение direct actions. Нашим известным аналогом можно считать «штурм дворца Амина» спецназом КГБ СССР в 1979 году.

• Hit-and-run — бей и беги. Ну, тут всё ясно. Это часть нетрадиционных действий для регулярных сил, и тоже вотчина спецподразделений, а в более широком смысле — это тактика партизан. Для спецназа это, как правило, часть подготовки наступления и классическая разведка боем.

Партизаны или неруглярные подразделения часто используют это для сковывания крупных сил противника, для того чтобы отвлечь эти силы — как правило, это целый ряд таких атак на фоне одной главной операции, чтобы ввести противника в заблуждение. Не преследует своей задачей уничтожений и захватов, часто противник после вообще плохо понимает, что это было. Вьетнам, Афганистан, и ИГИЛ (запрещённая на территории РФ террористическая организация) — там очень часто использовали эту тактику.

Рейд в современных войнах

В подготовке современной пехоты рейд или рейдовые действия — всё более и более заметная составляющая. Главное, что влияет на это — обилие опыта локальных и ассиметричных войн, когда устаканившиеся в годы после Второй мировой войны доктрины времён «холодной войны» начали трещать по швам во Вьетнаме, Афганистане и отчасти в Ираке (у нас ещё и в Чечне).

Огромная мощь сухопутных сил оказалась почти беспомощной, требовалось увеличение подразделений спецназа, а далее — рождение полноценной лёгкой пехоты и специфической техники для неё.

Многие критиковали прошлые статьи о БТР, колёсных танках или новом американском лёгком танке. Сколько было комментов (особенно в Дзен) от недалёкой публики, мол: «БТР — он для доставки пехоты, зачем ему столько вооружения?», «даже с такой защитой БТР легко подбить, зато наш БТР-82 стоит в разы дешевле и у нас их миллионы!».

Или о колёсных танках — «Да они застрянут где угодно», «Что это за танки, которые почти без брони?». Ну а в лёгких танках проекта MPF были постоянные сравнения с нашим десантным истребителем танков Спрут, без понимания разницы концепций.

Современные лёгкие боевые машины утяжеляют именно в доктрине маневренной войны, где рейдам уделено повышенное внимание. Прежние БТР как пехотное такси более не актуальны, так как оборона стала более гибкой и маневренной — никто как идиот не будет сидеть на месте и ждать высокоточных ударов по себе, поэтому вместо «линии фронта» мы чаще слышим «линия соприкосновения».

Танки — более сложная тема, так как они тоже используются в рейдовых действиях, но современные ОБТ слишком тяжелы и заметны, в условиях рейдовых действий их защита порой избыточна, так как в маневренных столкновениях не стоит ждать основных ударов только в защищённый лоб, а борта невозможно сделать настолько же защищёнными.

Да и наконец, горючее — рейдовые группы не могут позволить себе большие тылы, большая их часть отдана под боеприпасы, поэтому и боевые машины нужны менее прожорливые. Поэтому внимание стали уделять лёгким альтернативам — БТР с увеличенной бронёй, автопушками и ПТРК. И в том числе колёсные танки, чтобы рейдовые группы имели высокую огневую мощь, ну и, наконец, легкие танки, которые жрут меньше горючего и проскакивают через не самые подготовленные мосты, или хорошо переплывают броды.

Рейд раньше был составляющей частью наступлений — рейдовые отряды порой получали задачи просто максимально глубоко зайти за линию фронта, одно их появление вызывало панику и ложные слухи о прорыве фронта у тыловиков и гражданских, путая командования и заваливая его недостоверной информацией.

Но сегодня рейд практически сливается с наступлением за счёт современных средств спутниковой разведки и БПЛА, а также возросшей мощи малых тактических групп (российские БТГр тоже создавались и под такую тактику). Как разрывная пуля, которая вонзается в тело целиком, а внутри разрушается, поражая максимум объёма тела.

При этом рейдовые группы имеют и поддержку тяжёлой артиллерии, и тактических ракет, которые, опять же, благодаря беспилотникам и защищённой связи максимально точно поражают добытые для них цели, не боясь попасть по своим. И легко маневрируют огнём даже на пределах дистанций, которые могут варьироваться от 30 до 80 км.

Рейдовые группы, обладающие постоянно обновляемой развединформацией, очень оперативно реагируют на любые неожиданности, а с помощью защищённых каналов цифровой связи координируются с другими группами и центральным командованием. В прежней доктрине наступление предполагало «клещи» — охват группировок с целью окружений и котлов – что делало действия наступающего противника довольно предсказуемыми или просчитываемыми.

«Рейдовое» наступление для обороняющегося выглядит более хаотично: труднее определить основные цели противника, что позволяет ему зайти глубоко в оборону, владея полной инициативой. Нет главного направления удара, против которого можно собрать все силы, удары множественные и очень стремительные, раскалывающие оборону.

Через определённое время такая ситуация вызывает достижение психологического предела, и обороняющийся рискует впасть в паническое состояние. Вот почему рейд и рейдовые действия стали такой важной тактической формой в современной войне.

Что там по Украине?

Касательно текущих событий на Украине — да, ВСУ и прочие силы используют тактику, наиболее близкую к рейдовым действиям, на что указывают многие признаки, указывать на которые мы не будем, потому что нельзя, но вы и так в курсе. Российская армия до конца адаптироваться под новые форматы войны не сумела, но мы можем обратить внимание на одну закономерность.

Контрнаступление началось на Юге «под Херсоном», а развивается на востоке «под Харьковом». При этом, так громко начавшиеся и ожидаемое на южном направлении, оно достаточно быстро и бесславно заглохло — на сегодня успехи там сравнительно скромные. А вот на восточном направлении продвижения весьма значительные.

Конечно, многие скажут, что это была сознательная уловка — мол, украинцы под Херсоном изобразили наступление чтобы стянуть туда силы, а потом внезапно ударили под Харьков. Так-то оно так, но ведь и для «харьковского» наступления нужно было собирать и большую группировку, и создавать инфраструктуру для неё — не будете же вы утверждать, что командование ВС РФ не видело это.

Тем более, вернуть Херсон украинцам было бы куда предпочтительнее, и он совсем близко — вот это были бы новости и моральный удар по РФ. Овладеть областными центрами на востоке куда сложнее.

Лучшим средством противодействия рейдам является маневренная оборона, и именно на юге было сосредоточено больше опытных подразделений, особенно ВДВ, которым такой формат войны идеологически близок и понятен, отчего реализовать замысел оказалось труднее — российская оборона быстро оклемалась и на сегодня пока контролирует ситуацию.