Правда ли, что армия ДНР круче и компетентнее армии РФ?

Эксперты оценивают боеспособность частей ЛНР и ДНР, а так же российских ЧВК выше, чем у регулярных войска. Правы ли они, и почему так получается?

За полгода конфликта мы узнали о многих «сюрпризах» и то ли ещё узнаем после того, как всё закончится… а оно ведь рано или поздно закончится.

Сегодня поговорим о материях более возвышенных — о том, как вообще меняется война и взгляд не неё. Нет, заг не для заманухи, об этой теме тоже порассуждаем, просто начать придётся издалека.

Армия ЛДНР

Ещё недавно все смотрели на вооружённые силы непризнанных (кроме как нами, Сирией и Северной Кореей) республик со снисхождением. Все понимали, что это что-то наподобие упрощённых филиалов армии РФ, или, как их стало модно называть, «прокси». Ну как бы за рубежом принято считать, что воюет Россия по факту, а де-юре не Россия, поэтому предъявить ей никто ничего не может.

Армии ЛНР и ДНР казались дикой смесью из казаков, реконструкторов, заскучавших охранников из «Пятёрочки» и прочих интересных личностей. От названий батальонов «Спарта», «Сомали» и «Призрак» веяло то ли махновщиной, то ли тусовкой футбольных фанатов. Ну действительно, какой ещё нaфиг призрак, какое сомали?

Одни обыватели реально верили в то, что это раскрывшиеся благодаря случаю гении войны, другие посмеивались и утверждали, что воюют там парни из ГРУ и т.п., а в кадрах на ТВ мелькают только «клоуны» для развлечения непритязательной публики. Истина, как обычно не там, и не там… а кто его знает, где.

Теперь, даже эксперты с украинской стороны нет-нет, да и отметят ЛДНРовцев. Что, мол, вот это вояки — вот там, где они, пришлось повозиться, или там, где наступали ЛДНР, были самые тяжёлые бои.

И тут наступает некий диссонанс — даже внутри России считают, что это всё стихийные армии, чьё снабжение и оснащение держится на трофеях да волонтёрах, ну или что из РФ подкинут. Что это всё такое себе — линию соприкосновения с украинцами сторожить. А вот когда появятся парни из ВДВ, ДШБ, ГРУ, ССО, ОБХСС, КЕК, ЛОЛ и прочих аббревиатур, пойдёт уже «настоящая» война. А на практике всё происходило немножко по-другому.

Что такое солдат

Теперь отойдём от повесточки, пока товарищ майор не взял нас на карандаш за крамольные строки, и окунёмся в историю с терминологией.

«Воин» и «солдат» — термины очень разные. И когда мы их произносим, ассоциации они вызывают тоже разные:

• Воин — мужество, сила, инициатива, умения. Воинами не становятся после получения повестки из военкомата, это жизненный путь, на который встают осознанно. Воин — это профессионал, или как минимум высоко замотивированный воевать человек. И не важно, за деньги ли, из-за авантюризма, мести, или просто так прижали, что выбора не осталось.

• Солдат — долг, дисциплина, субординация, порядок. Слово «солдат» пришло к нам из Италии, исторически оно означает… «воюющий за деньги», но сегодня мы подразумеваем под солдатом именно человека, являющегося частью организованной армии.

Конечно, нормально называть солдат на войне воинами, но заметьте — Чингисхан, Аттила или Дмитрий Донской не вели за собой солдат, они вели за собой воинов. Термином «солдат» мы называем военнослужащих регулярных армий, то есть набранных суверенной страной по законам этой страны, тем или иным порядком — повинностью или наймом.

Однако не значит, что воины — это обязательно полубандиты или хаотичная толпа. Дисциплина у того же Чингисхана была, скажем прямо, очень жесткая. И солдаты — это ещё не значит, что обязательно порядок. Есть куча примеров, когда регулярные полки выходили из-под контроля, и чудили такое, что их приходилось силой брать под контроль своими же войсками.

Важное различие здесь в том, что солдатами становятся по нужде или против воли, а вот быть воином — это привилегия или личный выбор и сложный путь.

Что такое солдат в новом времени

С превращением армии в сложный, многосоставной и многоуровневый механизм, воины оказались не к месту. «Солдат есть механизм, артикулом предусмотренный» говаривал император Павел, а он в этом шарил.

Солдат — он как бы не совсем воюет, он работает на войне. У него есть четкая специальность, которая четко указывает на его место — ты везёшь тягач с понтоном, а ты этот понтон наводишь через реку, а ты с пулемётом переходишь по понтону и окапываешься там то, а ты привозишь ему патроны, а ты приносишь ему поесть, а ты командуешь им, а ты разведываешь ему расположение противника и т. д.

Воин в такой войне, с его инициативностью, с желанием и необходимостью вникать в ситуацию, во все тонкости, нафиг никому не впёрся — он мусор, попавший в механизм. Ну а яркие пример Первой и Второй мировых войн это доказали.

Но и эпоха регулярных армий показала, что без воинов никуда, поэтому для них создали отдельные ниши — спецподразделения. Спецназ в широком смысле отличается средой от прочей армии:

• Моральная связка в коллективе, вместо всяких там дедовщин с беспределом от избытка свободного времени

• Реальный профессионализм вместо галочки в ведомости

• Отбор или конкурс на место, а не военком, который тащит призывника чуть ли не на аркане

Войны после Второй мировой, или как мы их со временем стали называть «локальные войны» или «ассиметричные конфликты», всё больше показывали, что профессионализм важнее количества железок и обслуживающего персонала к ним.

Хорошо это показано в фильме «Апокалипсис сегодня», где, помимо прочего, красной нитью проходит тема разницы воина и солдата, и неспособности последнего в этой войне победить.

Поэтому в передовых армиях всё нагляднее разделение армии, или точнее выделение внутри неё особого ядра, которое получает формальный или негласный статус элиты. В таком случае, этой самой элитой становятся не только десантники или диверсанты, но и появляется элитная мотопехота, артиллерия и все прочие «обычные» войска.

Мотопехотный батальон «Телемарк» в армии Норвегии, отбор в который сопоставим со сдачей крапового берета, бригада «Железный волк» армии Литвы, оснащённая по первому классу, что не ждёшь от такой страны. Ну или полк легкой пехоты «Принцессы Присциллы» в армии Канады, стабильно не пропускающий командировки в горячие точки.

Есть мотопехотный батальон, а есть «Телемарк». Есть №ская механизированная бригада, а есть «Железный волк». Ну вы поняли суть.

Недооценённое преимущество ВСУ

Проблемой локальных конфликтов оказалась неспособность многозвёздных генералов побеждать в них… почти все известные нам проиграны регулярными армиями. Но вна Украине-то другое дело, там линия фронта, ракеты летают с обеих сторон, танки сотнями, крейсера тонут. Это, наконец тот конфликт, где правят бал Жуковы и Манштейны, а не отморозки с раскрашенными мордами.

Но тут важно обратить внимание на 2014-2015 год. Да, армии ЛДНР выглядят в них сходкой энтузиастов. Но ведь армия Украины на тот момент оказалась немногим лучше. Многим подразделениям за неимением техники приходилось грузовики и пикапы в тачанки превращать. Доставать с хранения древние БМП, счищать ржавчину с Т-64 и монтировать туда что-то похожее на современные СУО.

Тогда же параллельно армии стали взращивать знаменитые нацбаты, имена которых вы и сами знаете. Сначала это были добровольные структуры, а после 2015 в них появился строгий отбор. Реформа же ВСУ была направлена в том числе на самое малое тактическое звено, отдавая приоритет мотивированным добровольцам.

Все просто — желающим не мешай, с нежелающими — не связывайся.

Да-да, посмейтесь в комментах над «каклами» и старым барахлом, которое им сплавляет НАТО, так как выкинуть жалко — с ними мы сражаемся полгода, а это о чём-то, да и говорит.

Это позволило украинцам даже в самый тяжёлый момент отправить тысячи солдат на тренировочные базы в Европу — закалённых в 10-е годы бойцов им хватает, чтобы держать фронт.

Войну будущего — воинам будущего

Та часть конфликта, которая развернулась на Донбассе превратилась в вендетту между украинцами и ЛДНР, плавно выросшую из раскола в стране по линии языка и менталитета. Армии ЛДНР в своём профессиональном ядре (учитываем только их, потому что к состоянию отмобилизованных частей огромные вопросы) состоят из командиров 2014-2015 годов, имеющий огромный реальный боевой опыт на этом театре, этом ландшафте и с этим конкретным противником.

Бойцы этих частей, пусть не целиком, но значительно, состоят из добровольцев. В том числе из РФ и других стран, хорошо научившиеся противодействовать тактикам украинцев, знающих их оснащение и сильные стороны. В сложившихся обстоятельствах, строить потёмкинские деревни было не для кого — результат нужен здесь и сейчас.

Обе стороны проявляли много смекалки в силу своей бедности, что вылилось в приёмы, отличающиеся от ещё советских наставлений. Там давно оценили важность дронов, теплаков и современных аптечек. Необстрелянным бойцам из российских ВДВ и мотострелков очень многое оказалось в новинку, учиться и переучиваться пришлось на месте.

Результативность действий регулярных частей ЛДНР сравнивают с полуофициальными ЧВК. И между ними много общего, кроме, конечно, зарплаты. А российской стороне приходится выучивать новый термин «500-е».

Из сложившихся обстоятельств видно то, что там, где больше инициативы, отморозков, воюющих на драйве, и обученных войне не для галочки и не задним числом — там и результаты иные, даже в сравнении со второй армией мира.

Современная война требует личностей. Не обязательно ярких и хороших людей, но личностей, осознающих себя, и желающих получать реальные результаты здесь и сейчас. Задача государств — отделить этих людей, взять их под контроль и не мешать реализовываться. Потому что коррумпированные и забюрократизированные военные машины сверхдержав в прошлом — это воронка, сжирающая бюджетные деньги и продающая воздух в мирное время.