Для большинства людей потеря кошелька или сумочки — это больше, чем просто неудобство. И хотя сегодня при помощи смартфонов можно оплачивать покупки и проезд, все же есть что-то успокаивающее в том, чтобы носить с собой физическое удостоверение личности и банковские карты. Однако, если вы потеряете кошелек, то не только останетесь без средств на несколько часов, вам еще придется перевыпускать карты и, возможно, даже сменить замки дома. Но есть одно место, где вы почти наверняка получите свои вещи обратно — Токио.
Учитывая, что население города приближается к 14 млн человек, ежегодно здесь теряются миллионы вещей. Но ошеломляющее количество их находит дорогу домой. В 2018 году столичной полицией Токио были возвращены владельцам более 545 тыс удостоверений личности — 73% от общего числа потерянных. Также вернулись к хозяевам 130 тыс мобильных телефонов (83%) и 240 тыс кошельков (65%). Часто эти вещи возвращались в тот же день.
«Когда я жила в Сан-Франциско, слышала в новостях историю о каком-то человеке в Чайнатауне, который потерял бумажник, а кто-то другой принес его в полицию», — говорит психолог из Политехнического института SUNY Кадзуко Беренс. Это был настолько редкий случай, что на местном новостном канале нашли героя, взяли у него интервью и присвоили титул «Самого честного человека». В родной для Беренс Японии подобные поступки вовсе не редкость. «[Японцы] обычно думают: «Да! Конечно, его бы вернули». Можно сказать, из ряда вон выходящим случаем стало бы, если кто-то не сдал найденный бумажник в полицию. Это было бы настоящим сюрпризом.
Так чего ради люди, находящие потерянные вещи, возвращают их? Вряд ли они это делают ради вознаграждения или возможности претендовать на потерянное имущество. Из 156 тысяч мобильных телефонов, которые были найдены в прошлом году, ни один не был передан нашедшему человеку или востребован государством. (17%, владельцы которых не обнаружились, были уничтожены.)
У офицеров, работающих в небольших полицейских участках, называемых кобан, совершенно иной имидж, чем у полицейских в других местах. В городах много таких отделений (в Токио их 97 на 100 квадратных километров, а в Лондоне, для сравнения, только 11), а это значит, что человек никогда не оказывается слишком далеко от помощи.
Офицеры кобана дружелюбны — они отчитывают подростков за плохое поведение или помогают пожилым людям переходить дорогу. «Если ребенок видит на дороге офицера полиции, он обычно здоровается с ним, — говорит адвокат и профессор права в университете Киото Санге Масахиро Тамура. — Офицеры обзванивают пожилых людей, живущих по соседству, чтобы убедиться, что у них все в порядке».
Эти офицеры настолько милы, что стали героями известной серии комиксов под названием Kochikame: Tokyo Beat Cops, которая просуществовала 40 лет.
«С самого раннего возраста у нас учат возвращать потерянные или забытые вещи, — говорит Тамура. — Детей поощряют относить найденное в кобан, даже если это 10 иен. Ребенок может принести такую монету в кобан, и офицер полиции оформит ее, как любую другую потерянную вещь. Составляется рапорт, и монета помещается на хранение в полицию. Однако, зная, что никто за ней не придет, полиция затем возвращает монету нашедшему в качестве награды. И хотя это та же самая монета, процесс передачи ее в полицию отличается от самовольного присвоения. В одном случае это — кража, в другом — награда».
Однажды исследователи устроили эксперимент с потерянными телефонами и кошельками в Нью-Йорке и Токио. Оказалось, в Токио в полицию было возвращено 88% телефонов, «потерянных» исследователями, а в Нью-Йорке — только 6%. Аналогично и с кошельками: 80% в Токио по сравнению с 10% в Нью-Йорке. И дело явно не просто в обилии полицейских участков.
Честность
С другой стороны, в Японии потерянные зонтики редко возвращаются владельцам. Из 338 тысяч зонтов, переданных в Стол находок в Токио в 2018 году, только 1% был возвращен хозяевам. Подавляющее большинство — около 81% — было востребовано нашедшими, что само по себе выглядит необычно. В случае с зонтиками все наоборот. Сатоси, бывший житель Токио, уверен, что большинство людей не станут разыскивать свои потерянные зонты, а поэтому обманом можно заполучить один из них, если вы попали под дождь. Сатоси описал бы самый типичный зонтик — прозрачные пластиковые продаются в каждом магазине за 500 йен, — и так как таких обычно лежит целая куча в столе находок, то всегда можно получить один из них.
То есть честность не всегда стоит на первом месте. На самом деле с честностью в Японии не все просто, говорит Беренс.
Взять здравоохранение. Еще 10 или 20 лет назад для врачей в Японии было вполне нормально утаивать диагнозы от своих пациентов. Они озвучивали их только близким родственникам. То есть пациент не знал, есть ли у него рак, не говоря уже о том, какой прогноз. «Японцы считают, что вы можете потерять желание жить, поэтому ближайшие родственники уверены, что в сокрытии нет ничего плохого, — говорит Беренс. — Люди на Западе испытывают шок, услышав это». Мотивы, стоящие за этим, сложны и глубоко укоренились в японской культуре. В последнее время ситуация начала меняться, но все равно некоторые люди, например, Беренс, считают, что японцы не более честны, чем остальные.
Беренс говорит, что японцы движимы «страхом», который проистекает из буддийских верований в реинкарнацию. Хотя большинство японцев не отождествляет себя с организованной религией, многие следуют народным синтоистским практикам, и буддизм — с его акцентом на духовное существование после смерти — играет большую роль в похоронах.
Смотрит ли кто-нибудь?
После цунами, обрушившегося на северо-восток Японии в 2011 году, многие люди остались без крова, имущества, без пищи и воды. Но даже в неблагоприятных условиях люди проявляли стойкость и ставили чужие потребности выше своих. Беренс сравнивает это с буддистским духом «гамана», который несет терпение или выносливость — думать о других, а не о себе. В средствах массовой информации много рассказывалось, что в пострадавших районах Японии грабежей было значительно меньше, чем в аналогичных опустошенных районах других стран. По словам Тамуры, отсутствие грабежей нехарактерно. Тем не менее, он приводит один пример, демонстрирующий увлекательное свойство человеческой психики.
«После того, как атомные реакторы на Фукусиме вышли из строя из-за землетрясения 2011 года, из-за высокой радиации этот район был заблокирован на несколько месяцев, — говорит Тамура. — Кражи случались только потому, что там не было никого, ни полиции, ни кого-либо вокруг, кто мог бы стать свидетелем преступления». Тамура описывает концепцию «hito no me» или «глаз общества». Даже если нет полиции, краж не происходит, пока есть «hito no me». Но если вокруг совсем никого нет, кражи все же случаются.
В синтоизме во всем — от камней до деревьев — есть дух. В то время как организованный синтоизм в Японии практикует меньшинство в Японии, его отголоски пронизывают всю культуру. Вот откуда берется идея Беренс о том, что японский народ мотивирован «страхом». Если за вами всегда следят, а вы по природе склонны думать в первую очередь о других, то естественно, что вы постараетесь вернуть найденную вещь.
Коллективизм
В широком смысле у людей в Восточной Азии более развиты коллективистские черты — ставить в приоритет других людей и делать то, что приносит пользу группе, — а не индивидуалистические, которые чаще всего подразумевают эгоизм. Хотя сама Беренс в начале карьеры избавилась от этого, она считает, что в целом этот дух действительно существует.
В одном из исследований американских и японских матерей попросили рассказать о своих чаяниях относительно детей. Беренс обнаружила, что японские матери хотят, чтобы их ребенок жил фуцуу (средней или обычной) жизнью, а у американцев этого практически не отмечается. Не все американские матери хотели, чтобы их ребенок стал международной суперзвездой, но в подавляющем большинстве случаев для японок было характерно желание обыденности.
«Коллективистский взгляд связан с ощущением принадлежности. Изгнание из группы, к которой вы принадлежите, было бы самой значительной травмой для психического здоровья, — говорит Беренс. — Очень важно каким-то образом принадлежать к какой-то группе. Делая доброе дело, возвращая кошелек, вы чувствуете, что в будущем кто-то другой сделает то же самое».
«Это то, что, как я думаю, привито нам, — говорит она. — В нас заложено достоинство делать что-то для другого. Когда кто-то передает вещь в полицию, он не пытается потом что-то вернуть. Что, если человек в беде или нуждается в этих вещах?»
«Суть, конечно, заключается в том, что люди в Японии возвращают потерянное из-за законов и норм, а не из-за какого-то внутреннего понятия честности. Но это работает», — говорит профессор юридического факультета Мичиганского университета, эксперт в области японского права Марк Уэст, который проводил эксперимент с потерянными кошельками в Нью-Йорке и Токио.
По его словам, правовая концепция собственности в Японии не так уж экзотична. «Коллективная собственность им не свойственна, за исключением того, что многие люди, похоже, считают таковой зонтики, если за ними как следует не следят».
Обилие полицейских и культурные традиции, которые заставляют людей думать в первую очередь об окружающих, пожалуй, более показательны в глазах Беренс и Запада, чем любое представление о том, что японцы более честны. В любом случае, если вы проходите мимо кобана, возможно, стоит зайти и сказать «привет».