Почему современные экологические и политические кризисы, несущие экзистенциальную угрозу для человечества, вызывают нерациональные расходы и потребление? Я называю это астероидной экономикой. Мы потребляем бездумно, потому что чувствуем надвигающийся хаос. Зачем копить на будущее, когда оно может и не наступить? Зачем экономить, если планета умирает? Будь то климатический коллапс, ядерная война или кибернетический Армагеддон, образно говоря, астероид приближается, поэтому мы тратим здесь и сейчас.
Так называемые «траты судного дня», феномен, когда люди транжирят деньги, чтобы справиться со стрессом, представляют собой тревожный парадокс: сообщения, призванные внушить осторожность, вместо этого вызывают распущенность и потакание своим слабостям. Люди не игнорируют опасность изменения климата, ядерного оружия или угроз искусственного интеллекта, они хотят закупиться напоследок.
На протяжении всей истории люди, столкнувшиеся с экзистенциальными угрозами, реагировали на них не экономией, а впечатляющим разгулом. Во время французского финансового кризиса 1780-х годов аристократы, оказавшиеся перед лицом финансового краха, бездумно усилили потребление роскоши, вместо того чтобы вкладывать средства в реформы или нововведения в армии. В то время как тысячи рабочих протестовали у Версальского дворца в 1786 году, придворные, как гласит история, наслаждались роскошными балами. Во времена чумы люди не экономили, а безудержно тратили. Итальянцы «предавались наслаждению мирскими богатствами», устраивая банкеты, а английский король Эдуард III проводил турниры, на которых следовало поддерживать праздничное настроение.
Пандемия COVID-19 – ярчайший современный пример такой же реакции на экзистенциальную угрозу. В условиях экономического кризиса необъяснимо возросли покупки автомобилей класса люкс. Некоторые дилеры Mercedes сообщили, что были «искренне удивлены» неожиданным всплеском спроса в середине 2020 года, продажи роскошных брендов, например, Ferrari, Lamborghini и Rolls-Royce, тоже росли во время кризиса.
В 2024 году Всемирный экономический форум (ВЭФ) выпустил доклад об обострении экологических, политических и технологических проблем, угрожающих самой цивилизации. Помимо этого, Организация Объединенных Наций выпустила первый доклад о рисках, а опросы общественного мнения показали, что люди во всем мире все больше беспокоятся об экзистенциальных угрозах.
Это выглядит почти синхронным: несколько институтов по всему миру независимо друг от друга признали, что мы сами создали для себя опасное положение. В течение года после этих сообщений продажи автомобилей подскочили до рекордных уровней, а март 2025 года стал самым выдающимся в плане продаж за последние 50 лет. Компании и обычные люди бросились покупать товары до вступления в силу новых тарифов. Вместо того чтобы побудить к экономии, предупреждения, похоже, спровоцировали «траты Судного Дня». Люди покупали товары не только вопреки кризису, но и благодаря ему.
Если увеличить масштабы астероидной экономики и расходов до уровня цивилизации, то нынешнее затруднительное положение станет очевидным. Чем более изощренными становятся расчеты конца света, тем большее разрешение они дают на излишества. Люди моделируют климатический коллапс с помощью суперкомпьютеров, а Amazon доставляет посылки с помощью беспилотников. Аналитические центры рассчитывают ядерный риск, в то время как Соединенные Штаты, согласно прогнозам, потратят 946 миллиардов долларов в течение следующего десятилетия на модернизацию ядерного оружия и связанных с ним систем. Руководители технологических компаний создают системы искусственного интеллекта на бешеной скорости с ограниченными рамками безопасности, а криптовалютные операции тратят электроэнергию на уровне, сопоставимом с расходами целых стран, например, Польши. Распространение информации должно было демократизировать знания и спасти цивилизацию. Вместо этого оно превратилось в механизм, ведущий ее к разрушению.
Я несколько десятилетий работал в сфере оборонных закупок и всегда знал, что система может устареть. В 20 лет я планировал системы, которые все еще будут работать, когда мне исполнится 50. Теперь я планирую системы, которые переживут меня. Работа связана с постоянным анализом рисков. Есть известные риски, которые вы можете рассчитать и разработать стратегии их снижения, есть неизвестные риски, которые вы выявляете и количественно оцениваете. А есть глубокая неопределенность: ситуации, которые трудно смоделировать и в отношении которых у вас нет уверенности — вот что не дает вам спать по ночам. Я работал над бесчисленными программами с крупными международными оборонными подрядчиками. Я также участвовал в операциях в зонах конфликтов в Ираке, Косово и Афганистане. Подход остается неизменным вне зависимости от места: он требует полной беспристрастности при проведении аудита, безэмоциональности и некоторой отстраненности.
Годы, потраченные на расчеты того, как миллиардные системы будут работать в условиях экзистенциальных угроз, открыли мне кое-что о глубокой человеческой природе. В человечестве есть скрытый страх, возможно, потому что мы осознаем, насколько мы хрупки. Коллективное человечество добилось выдающихся успехов, но в понимании Вселенной по-прежнему существуют огромные пробелы. Природа научного исследования означает, что теории могут быть опровергнуты, но никогда не доказаны с абсолютной уверенностью, и эта эпистемологическая реальность означает, что мы работаем в условиях постоянной неопределенности.
Каждый день таит в себе неизвестности, которые не могут с уверенностью и точностью предсказать ни аналитика, ни прогнозирующее моделирование, ни даже искусственный интеллект. Всегда есть форс-мажор. Оценки рисков и угроз сегодня только усиливают существующую атмосферу неопределенности. Когда люди сталкиваются с ситуациями, в которых они не могут знать все возможные исходы, они ведут себя так, как будто будущее само по себе неизвестно. Анализ факторов риска при приобретении оборонных систем показал, как ведут себя организации (а значит, возможно, и люди) когда понимают, что не в состоянии контролировать грядущие события.
Самым абсурдным проявлением астероидной экономики можно назвать обещание SpaceX создать колонии на Марсе. Зачем? Мы никогда не сможем создать другую планету, более подходящую для нас, чем эта. Компании, занимающиеся добычей на астероидах, планируют добывать редкоземельные элементы и еще неизвестные полезные ископаемые на других небесных телах. Они отправляются на астероиды и другие планеты только для того, чтобы извлекать прибыль.
В фильме «Не смотрите наверх» (2021) это прекрасно показано. Когда человечество столкнулось с кометой, способной привести к вымиранию, его реакцией стало не предотвращение, а извлечение прибыли.
Особое коварство ситуации в том, что чем лучше мы информированы о риске, тем более безрассудными мы становимся. Климатологи создают все более точные модели краха цивилизации, а политические институты с бюрократической точностью рассчитывают вероятность вымирания человечества. Каждая угроза получает расчет вероятности, свою статистическую обработку.
Тем временем фондовый рынок достигает новых максимумов, а SpaceX планирует построить город на Марсе. Каждый сложный расчет риска, кажется, дает подсознательное разрешение на безрассудство. Мы оказываемся в психологической ловушке, где осознание экзистенциального риска провоцирует поведение, которое создает еще больший экзистенциальный риск. Технологические миллиардеры читают климатические отчеты, а затем строят роскошные бункеры, в то время как их серверные фермы сжигают энергию. Руководители нефтяных компаний финансируют исследования климата, одновременно открывая новые буровые площадки. Политики заказывают исследования ядерных рисков, а затем увеличивают военные расходы.
Теория астероида объясняет поведение, которое бросает вызов традиционной экономике. Почему люди отказываются от сбережений в пользу ненужных трат, даже если денег в обрез? Почему люди делают выбор в пользу разрушения окружающей среды, даже зная о последствиях? Почему мы неистово хотим потреблять, как будто время на исходе?
Фраза «с собой не унесешь» применима к отдельным людям, но бессознательно так живет весь наш вид. Если человеческая цивилизация временна, неважно, придет ее конец от наших собственных ядерных арсеналов, стремительного изменения климата, искусственного интеллекта или настоящего астероида, то долгосрочная экономия ресурсов кажется абсурдной. Экзистенциальная угроза проявляется в тысяче мелких решений. Каждое решение подчиняется одной и той же логике: потребляй сейчас, потому что завтрашний день может и не наступить.
Теория астероида — это не оправдание, а диагноз. Она объясняет, почему мы ведем себя именно так, когда сталкиваемся с рисками цивилизационного масштаба, которые, как нам кажется, не в силах контролировать. Мы создали оружие, способное уничтожить нас в автономном режиме, климатические системы, которые уже могут выйти из-под контроля, и искусственный интеллект, развитие которого мы не в состоянии приостановить. Но что, если сама теория астероида — это ловушка, из которой нам нужно выбраться?
Вот тут-то и стоит вспомнить экономиста Гарри Марковица. Его идея, удостоенная Нобелевской премии, была элегантно проста: не кладите все яйца в одну корзину. Распределите риск между различными инвестициями. Создавайте портфели, способные противостоять неопределенности. Но мы применяем эту мудрость в обратном направлении. Мы диверсифицируем портфели акций, в то время как вся цивилизация существует в одной корзине: на планете, риски уничтожения которой мы активно умножаем.
Первый шаг — увидеть влияние теории астероида на повседневную жизнь. Лишний перелет, несмотря на проблемы с выбросами углекислого газа, роскошная покупка, несмотря на долги, импульсивные траты, которые не отвечают реальным потребностям. Если вы поймали себя на том, что тратите как в последний раз, сделайте паузу и спросите: я делаю этот выбор ради своего будущего или потому, что я от него отказался?
Мы практикуем сложное управление рисками в инвестиционных портфелях и в то же время принимаем катастрофический риск в энергетических системах, арсеналах оружия и моделях потребления. А что, если применить логику диверсификации Марковица к самой цивилизации? Это означает создание экономических моделей, признающих, что бесконечный рост на ограниченной планете математически невозможен. Это означает замедление производства никому не нужных вещей. Это означает разработку политики, учитывающей то, как люди ведут себя в условиях экзистенциальной тревоги, а не то, как, согласно учебникам, они должны себя вести.
Все сложные расчеты, которые мы проводим, можно использовать для систематического снижения рисков, а не для бессознательного разрешения цивилизационного разгула. Мы должны перестать использовать вероятность вымирания в качестве оправдания ускоренного движения к самоуничтожению. Климатические доклады должны стать планами действий, а не поводом для строительства бункеров.
Самые глубокие перемены требуют отказа от тайного комфорта, который дает цивилизационный фатализм. Мы предпочитаем застраховаться от вымирания, а не ставить на него все. Это значит сделать выбор, личный и коллективный, который предполагает, что у нас есть будущее, которое стоит сохранить.
Урок теории астероида в том, что мы должны преодолеть ее. Только признав, что мы бессознательно принимаем фатализм, можно начать выбирать другой путь. Альтернатива начинается с более совершенных систем экономической политики, которые служат долгосрочному выживанию, а не краткосрочной выгоде, подрывающей будущее. Мы не обязаны быть тем астероидом, который уничтожит цивилизацию. Мы вольны изменить поведение и сделать жизнь и общество лучше.
Сообщение Живем один раз: когда мы выбираем разрушительное поведение появились сначала на Идеономика – Умные о главном.