Наш мозг при обработке информации и принятии решений запутывает клубок когнитивных искажений и эмоций — и при возникновении серьезной проблемы мы не можем адекватно воспринимать реальность. Экономист Лучано Канова, автор книги «Невидимый слон» рассказывает, как ментальные ловушки влияют на нашу оценку глобальных проблем, таких как изменение климата.
Эвристика привязки
Как вы думаете, Чарльз Дарвин умер, когда ему было больше или меньше 150 лет?
Мне трудно поверить, что кто-то скажет, что больше, но меня больше интересует ваш ответ на второй вопрос: а в каком возрасте умер Чарльз Дарвин?
Возможно, некоторым читателям известны точные даты его жизни, но те, кто этого не помнит, в своем ответе невольно завысят возраст смерти ученого, потому что на них неизбежно повлияет число, которое я привел выше. Не упомяни я 150, и ответ был бы ниже.
В данном случае на ответ повлияла эвристика привязки.
Когда нас просят оценить нечто неопределенное, на наше мнение влияет информация, которую мы получаем вместе с просьбой. Беда в том, что мы не отдаем себе в этом отчет, поэтому с количественными оценками можем запросто, как это говорится, попасть пальцем в небо. Если бы я вам сказал, что за все время существования Нобелевской премии ее получили 289 американских ученых, а потом спросил бы, сколько итальянцев удостоились этой престижной награды, ваш ответ, скорее всего, отличался бы от того, какой бы вы дали, если бы я вам сначала сообщил о том, что за всю историю Нобелевскую премию получили 24 человека из СССР и РФ.
В примере с нобелевскими лауреатами речь идет об информации, которая по крайней мере как-то связана с предметом оценки. А вот исследование, которое провели Дэн Ариели и Джордж Левенштейн со студентами MBA в Массачусетском технологическом институте, показывает, какими невероятными бывают оценочные суждения, когда привязкой становится случайная цифра. На стол перед участниками положили несколько товаров (бутылку вина, клавиатуру, мышку и т. д.), а потом попросили написать на листе бумаги последние две цифры своей медицинской карточки.
Допустим, у одного из студентов это были цифры 7 и 9.
После того как он написал на бумаге цифру 79, его спрашивали, готов ли он заплатить $79 за товары на столе, а потом просили указать приблизительную цену каждого предмета.
Результаты были крайне интересными. Притом что общая стоимость набора оставалась неизменной, испытуемые легко принимали решение о том, стоит ли платить за него указанную сумму, например, ориентируясь на относительную цену дорогого и дешевого вина. Это подтвердило гипотезу о том, что мысленная оценка различных товаров соответствует здравому смыслу. А вот оценка отдельных предметов оказывалась более высокой, если у студента на листе было записано большое число, и более низкой, если число было относительно маленькое.
Такие привязки, или якоря, всегда присутствуют и в повседневной жизни. Так, съезжая на машине с автострады на проселочную дорогу, вы какое-то время продолжаете ехать быстро.
Эвристика привязки не раз становилась объектом исследования Даниэля Канемана и Амоса Тверски в ходе их блестящей совместной работы. Однако два этих ученых по-разному интерпретировали один и тот же феномен. Тверски склонялся к тому, что за привязкой следует ряд мысленных корректировок, а значит, нам следует воспринимать ее как преимущественно сознательный выбор. Согласно его предположению, мы и так интуитивно понимаем, что 150 лет Дарвина следует скорректировать в меньшую сторону, и привязка подталкивает нас к тому же, поэтому мы постепенно снижаем это число в своей голове. Канеман, наоборот, полагал, что привязка оказывает эффект прайминга или фрейма. Другими словами, любое число запечатлевается в памяти посредством импринтинга, поэтому от него бывает непросто абстрагироваться и оно так сильно влияет на наши умозаключения.
По сути, оба ученых были правы: привязки и в самом деле частично связаны с оценкой и принятием осознанного решения и в то же время они действуют автоматически, то есть влияют на наши суждения на подсознательном уровне.
Существует литература по прикладной экспериментальной психологии, где исследуется роль привязки и ее влияние на восприятие таких явлений, как изменение климата. Как и со всеми лабораторными экспериментами, здесь также следует проявлять осторожность, поскольку достоверные результаты на локальном уровне не всегда можно прямо экстраполировать на глобальный уровень. Факторы, влияющие на наше поведение и тем более на наши представления о реальности, многочисленны и изменчивы, поэтому так интересно наблюдать, как детали контекста, даже на первый взгляд незначительные, порой играют важную роль в нашем восприятии ситуации.
Отчасти эта тема связана с эвристикой доступности, и тем не менее интересно проследить, как меняется восприятие информации об изменении климата, если люди получают ее, находясь в разных погодных условиях. Если на улице жарко (или, наоборот, холодно), действует ли температура как привязка, то есть влияет ли она на наше восприятие научных данных о глобальном потеплении? И еще, как изменится наше восприятие информации, если сценарии Межправительственной группы экспертов по изменению климата будут представлены нам по очереди от наихудшего, с прогнозируемым повышением температуры свыше 5° до конца столетия, до наиболее благоприятного, с повышением температуры на 1,5°? Если мне скажут, что 97% ученых согласны с тем, что парниковый эффект связан с антропогенными факторами, повлияет ли эта цифра на мои убеждения? Или, совсем по-простому, повышает ли числовая привязка вероятность привлечения внимания к информации и данным?
Я не ставлю своей целью в нескольких словах дать исчерпывающие ответы на столь важные вопросы, в том числе и потому, что одной из проблем экспериментальной психологии считается так называемый кризис воспроизводимости: часто результаты экспериментов невозможно воспроизвести или же последующие исследования полностью опровергают их, что приводит к новым научным спорам.
Тем не менее мне хотелось бы, чтобы вы были осведомлены обо всех тех факторах, которые влияют на наш механизм принятия решений, а следовательно, и определяют наше поведение. Возможно, я тем самым усложняю вашу картину мира, но только так могу объяснить тот паралич или короткое замыкание, которые происходят в нашем мозгу, когда мы пытаемся рационализировать или визуализировать изменение климата в своем сознании.
Излишняя самоуверенность и предвзятость подтверждения
В отличие от привязки чрезмерная уверенность — это то, что подталкивает нас к действию, подкрепляя естественное человеческое желание сделать то, что, по его мнению, приведет к положительному эффекту. Такие действия дают человеку чувство собственной значимости, не говоря уже о внешнем признании.
Однако боевой настрой может привести к тому, что человек, принимающий решение, будет сосредоточен на оценке прямых последствий своих действий, а не на возможных побочных эффектах, потому что он проигнорирует возможные негативные аспекты своего выбора. Когда потенциальные проблемы игнорируются, человек начинает демонстрировать склонность к оптимизму (или избыточный оптимизм), что тесно связано с таким понятием, как предвзятость подтверждения. Так, одна из проблем в вопросе глобального потепления — то, что люди чувствуют себя защищенными и уверены в том, что у человечества в целом достаточно времени, чтобы справиться с угрозой, серьезность которой пока еще нам не понятна.
Излишняя самоуверенность проявляется в самых разных ситуациях, например когда продавец на рынке устанавливает цену на свой товар, не учитывая цены конкурентов. А в случае с глобальным потеплением — когда политики обещают урегулировать изменения климата, видя только потенциальный успех своей кампании среди избирателей и забывая о трудностях, с которыми неизбежно придется столкнуться. Избыточная самоуверенность также часто приводит к так называемой ошибке планирования, когда люди слишком оптимистичны относительно времени, необходимого для завершения работы.
Нейтральный уровень углекислого газа к 2050 г.? Ну и в чем проблема? Во-первых, этот год наступит еще очень не скоро, а во-вторых, люди — феноменальные существа, и поскольку я тоже человек, то мне ничего не грозит и проблема так или иначе будет решена.
Если вас что-то смущает, сейчас я все объясню: в подобных ситуациях всегда повторяется одно и то же. Приведу известный пример со строительством Сиднейского оперного театра. Работы были рассчитаны на четыре года, а бюджет составлял 7 млн австралийских долларов, но в итоге для завершения строительства потребовалось целых 14 лет, а стоимость работ возросла до 102 млн.
Ловушка излишней самоуверенности может проявляться в разных формах, но нас особенно интересуют вот эти три:
1. Переоценка: излишняя уверенность, основанная на переоценке собственных возможностей, эффективности, степени контроля или скорости происходящих процессов.
2. Суперпозиция: похоже на переоценку, только в данном случае люди переоценивают собственную компетентность в сравнении с другими.
3. Чрезмерная точность: уверенность человека в том, что он знает больше, чем на самом деле. В эту ловушку чаще всего попадают эксперты в какой-либо области, поскольку, обладая обширными знаниями, они недооценивают вариативность вероятных результатов и в конечном итоге преуменьшают потенциальные риски.
Вам когда-нибудь приходилось слушать экономиста, который предсказал девять из двух кризисов?
Излишняя самоуверенность так прочно укореняется в человеческом сознании, что Даниэль Канеман, который фундаментально исследовал все возможные когнитивные ловушки, полагал, что это она наносит наибольший вред при принятии решений.
В истории полно ярких примеров, которые немного успокаивают нас, когда мы перечисляем громкие имена тех, кто становился жертвой этой ментальной ошибки и страдал от ее последствий. Гюйгенс и Лейбниц, первый — выдающийся ученый, а второй — философ и математик, вели активную переписку, в которой весьма трогательно оплакивали гений Исаака Ньютона, по их мнению, омраченный ростками безумия. Бертран Рассел рассказывает об этих письмах в своей книге «Завоевание счастья», в главе о зависти. Бедняга Ньютон отнюдь не сошел с ума, как это виделось его так называемым друзьям-интеллектуалам: слезы Гюйгенса и Лейбница были явно крокодиловыми, а в их сочувствии сквозила досада по поводу величия ума, который превосходил их собственный.
В фильме «Полночь в Париже» Вуди Аллена знаменитый писатель Эрнест Хемингуэй в разговоре с главным героем говорит, что настоящий писатель никогда не читает книг своих коллег по ремеслу. Если книги бездарны, то он будет смотреть на своих друзей с презрением. А если книги хороши, то он будет ненавидеть других писателей за то, что это не он их написал. Каждый из нас привязывается к своим творениям, даже если речь идет только об идее. Человек отдает идее всего себя, ожесточенно защищая ее, даже когда она оказывается несостоятельной.
Придерживаться того, во что мы верим, может быть похвально, потому что это повышает нашу мотивацию и подталкивает нас к совершенствованию. Во всех великих открытиях была доля здоровой одержимости. Альберт Эйнштейн писал своему дяде, что с 16-летнего возраста буквально помешался на скорости света. «Что произойдет, — писал он, — если нам удастся оседлать световую волну на такой скорости?» Упорство не покидало юного гения на протяжении всей жизни и позволило ему совершить переворот в физике, сформулировав положения сначала специальной, а затем и общей теории относительности.
Без такой неутолимой жажды познания Эйнштейну трудно было бы противостоять многочисленным трудностям, которые преподносила ему жизнь: после окончания школы в Цюрихе его не приняли ни в один университет и ни один физик, даже после написания статьи о специальной теории относительности, не захотел сделать ставку на убедительность его гипотез. И все же глубокая убежденность в своей правоте и верность своим идеям была для него настоящим благословением. Когда Эйнштейна спросили, как бы он отреагировал, если бы его теория оказалась ошибочной, он ответил: «Тогда мне было бы жаль Господа Бога, ведь это означало бы, что Он ошибся, а я все равно прав».
Темная сторона этой силы заключается именно в упрямстве, с которым мы привязываемся к своим идеям, будучи готовы безрассудно защищать их до бесконечности. В случае так называемой групповой поляризации ситуация может обостриться еще сильнее: поляризованные и разобщенные сообщества способны вырабатывать мнения и формировать ценности, не имеющие ничего общего с разногласиями, возникающими в ходе классической дискуссии.
Касс Санстейн несколько лет назад провел в Колорадо очень интересное исследование. Группе людей, состоящей наполовину из демократов и наполовину из республиканцев, ученый задал ряд вопросов, касающихся изменения климата. Каждого из участников опросили отдельно, чтобы понять, какие в целом существуют мнения по этим вопросам. Затем были созданы две группы для обсуждения, а в завершение с участниками снова поговорили индивидуально. В результате группового обсуждения была зафиксирована ярко выраженная поляризация мнений: прогрессисты высказывались более радикально, а консерваторы демонстрировали ультрареспубликанские взгляды.
Возвращаясь к Эйнштейну, следует отметить, что его невероятное упрямство обернулось против него в последние годы жизни, проведенные в отчаянных поисках теории поля, которая разрешила бы противоречие между квантовой механикой и общей теорией относительности. Гений Альберта Эйнштейна в этом случае ввел его в заблуждение, в то время как теории Бора, Гейзенберга, Паули и других молодых квантовых физиков раз за разом получали экспериментальное подтверждение.
Предвзятость подтверждения — это склонность отбирать, интерпретировать, поддерживать и запоминать информацию таким образом, чтобы она подтверждала только те мнения и убеждения, которые уже есть у человека. Любая информация, которая не соответствует ранее существовавшим представлениям человека, обесценивается, а неоднозначная информация интерпретируется как подтверждающая текущие убеждения. Опять же, в контексте структурной неопределенности, связанной с глобальным потеплением, можно понять, как трудно преодолеть убежденность скептика простым перечислением научных данных. Пример предвзятости подтверждения встречается в исследовании 2005 г., в котором несколько следователей неверно интерпретировали полученные доказательства в поддержку первоначальной гипотезы. Изучая неоднозначные показания свидетелей, они раз за разом использовали их в качестве доказательства вины подозреваемого. Наличие предвзятости подтверждения в подобных сценариях мешает объективности анализа и влечет за собой непредсказуемые последствия.
Ассоциативная память также способствует усилению предвзятости подтверждения. Если вас спросят, дружелюбен ли некто из ваших коллег, то вы будете искать в памяти примеры приятного общения с ним. А если вас спросят, груб ли он, вы неосознанно начнете вспоминать его дурные проявления. Так происходит, потому что ваш мозг целенаправленно ищет доказательства заданной установки. Вот и в случае с глобальным потеплением та же история: способ донесения информации влияет на наше восприятие этой проблемы.
И кстати, я знаю, какой вопрос не дает вам покоя. Отвечаю: Чарльз Дарвин умер в возрасте 73 лет.
Подробнее о книге «Невидимый слон» читайте в базе «Идеономики».
Сообщение Ошибка самоуверенного: как способ донесения информации влияет на восприятие появились сначала на Идеономика – Умные о главном.