В моей практике психолога слезы — это знак искренности, они означают, что все притворство и внутренние оборонительные барьеры снесены. Тщательно выстроенные стены клиента рушатся, позволяя проявиться чему-то глубокому. Я видела, как это происходит снова и снова, и именно поэтому в течение многих лет рассматривала плач как одну из самых искренних форм уязвимости, пока не появились слезные видео из соцсетей.
Да, это именно то, что вы себе сейчас представили: люди выкладывают видео, где плачут (или «стараются» не расплакаться). Некоторые из этих роликов сделаны с большим мастерством, некоторые сопровождаются угрюмой музыкой, многие набирают сотни тысяч просмотров. Эти проявления уязвимости, конечно, не ограничиваются TikTok. Их также можно найти на YouTube, в Instagram (принадлежит компании Meta, деятельность которой запрещена в РФ) и других приложениях, это часть широкой онлайн-эстетики. Блогеры и знаменитости обнажают на публике личные душевные порывы, продавая обещание «настоящей» эмоциональной связи и, нередко, продукты или свой личный бренд. В посте под названием «Реакция на мои грустные и одинокие видео» звезда YouTube Триша Пайтас смотрит старые кадры своих рыданий и снова растрогана до слез. Такие видео соседствуют с роликами, в которых она рекламирует товары. В другой популярной соцсети блогеры легко переключаются между грустью и спонсорскими видео, в которых уютно потягивают модный чай.
Откровения со слезами на глазах — это знаки близости. Они призваны вызвать сочувствие, уверить зрителей в том, что инфлюенсеры — это такие же люди, как и все. Но на самом деле это упражнения в том, что я называю «уязвимостью быстрого приготовления», синтетической версией искренности, похожей на фастфуд: массовое производство, легкий доступ, иногда вкусно, но не имеет достаточной питательной ценности. Настоящая уязвимость может способствовать эмоциональной близости. Интернет-уязвимость предлагает лишь иллюзию таковой. И точно так же, как фастфуд вместо более полезных продуктов со временем может привести к пагубным последствиям, потребление «полуфабрикатной уязвимости» вместо полноценного человеческого общения может направить людей по эмоционально нездоровому пути.
Не так давно в западной культуре уязвимость ассоциировалась со слабостью. Быть уязвимым значило быть беспомощным или восприимчивым ко всякому вреду. Затем появилась Брене Браун, социальный работник и профессор-исследователь, которая своим вирусным выступлением на TED в 2010 году изменила представление об уязвимости для новой аудитории. В книге «Великие дерзания» Браун назвала уязвимость «местом рождения любви, принадлежности, радости, мужества, эмпатии и творчества» и важнейшим элементом личностного роста. Это было весьма смело для людей, воспитанных подавлять свои чувства и демонстрировать твердость.
Это было задолго до превращения языка психотерапии в потребительское смешение с личным брендингом, которое стало обычным явлением в социальных сетях. Спустя четыре года книга «Тело помнит все» заставила всех заговорить о травме, а через восемь лет Николь ЛеПера запустила в популярной соцсети проект «Холистический психолог», который сегодня является одним из самых популярных подобных каналов. Но за последние полтора десятилетия уязвимость как концепция прошла путь, который прошли до этого многие психологические понятия, такие как осознанность, установление границ или любовь к себе, когда пути осмысления сильно искажаются коммерческим восприятием и использованием.
Вероятно, «полуфабрикатная уязвимость» — это неизбежный результат тенденции, которую социолог Ева Иллуз называет современным «эмоциональным капитализмом». «Никогда еще наша частная жизнь не была так публично представлена и подчинена дискурсам и ценностям экономической и политической сфер, — пишет Иллуз в книге «Охлажденная интимность: эмоциональный капитализм в действии». — Эмоциональный капитализм перестроил эмоциональную культуру, сделав экономическое поведение эмоциональным, а эмоции — тесно связанными с реальными действиями». То есть не только эмоциональность продает товары, но и сами эмоции стали товаром.
По мере того, как все больше популярных лиц (блогеров и знаменитостей, рыдающих на видео) изливают душу, рекламируя свои любимые дорогостоящие бренды, потребление становится неосознанно привязанным к просмотру или прослушиванию. Исследования показали, что когда люди проводят больше времени на социальных медиа платформах, они чаще покупают больше вещей и делают это импульсивно, особенно если чувствуют эмоциональную связь с контентом, который смотрят. Это, пожалуй, один из самых коварных эффектов «полуфабрикатной уязвимости»: она порождает замкнутый круг материализма и одиночества, в котором одно неизбежно порождает другое.
Однако любители слезных видео формируют предложение, на которое есть эмоциональный спрос. Как отмечает журналист Дерек Томпсон, все больше современных людей отказываются от личного общения, обращаясь в поисках близости к смартфонам и другим устройствам. Да, они могут общаться с друзьями и семьей. Но они также проводят много времени с людьми, которых совсем не знают.
Рост числа мамфлюенсеров — прекрасный тому пример. Многие матери оказываются в социальной изоляции и испытывают страшную усталость. Возможно, родственники живут на другом конце страны, или их друзья слишком заняты, чтобы заехать. Изголодавшись по общению, они пытаются найти людей, с которыми можно просто поговорить о том, как все достало. В социальных сетях они находят мамфлюенсеров, которые делятся слезливыми признаниями о чувстве вины или гнева. Но эти посты не заменят реального сообщества и поддержки. Как только эти женщины откладывают телефон, они снова одиноки.
Не вся уязвимость, которой делятся в сети, лишена подлинности. Когда кто-то публично рассказывает о личных испытаниях, например, человек, переживший насилие, делится своей историей, вдохновляя других к переменам в жизни, это может быть действительно полезно. Уязвимость, запечатленная на видео, также может дать впечатляющее представление о горе общей трагедии. Например, эмоциональный ролик о потере дома из-за лесных пожаров может показать человеческую цену кризиса так, как не в силах сделать заголовки газет и статистика. И конечно, родители, которые делятся трудным опытом в интернете, оказывают ценную услугу, предлагая поддержку и практические советы (например, о послеродовой депрессии), которые не всегда доступны в других местах.
По контрасту с такими историями легко увидеть, как «полуфабрикатная уязвимость» просто маскируется под возможность установить связь. Она дает кратковременный, удобный и комфортный цифровой опыт, позволяя людям, которые его потребляют, обойти сложности отношений с другим человеком, хотя для некоторых зрителей, по правде говоря, это может быть привлекательным.
За годы работы психотерапевтом я заметила тенденцию среди некоторых пациентов молодого поколения: они предпочитают контролируемую среду интернета неизбежной неловкости поиска новых друзей. Вместо того чтобы общаться со сверстником, они уходят в телефон и проводят время с любимыми авторами и блогерами. Психотерапевт Эстер Перель, выступая на конференции в 2023 году, затронула эту тему, рассказав об «искусственной близости» — псевдоощущении эмоциональной близости, которая имитирует связь, но не имеет глубины. «Облегченная цифровыми технологиями связи, — отметила она, — такая близость рискует снизить наши ожидания от общения между людьми и оставить нас неподготовленными и неспособными переносить неизбежные непредсказуемости человеческой природы, любви и жизни». Я понимаю молодых людей: открыться бывает сложно. Но по причинам, которые озвучила Перель, я также беспокоюсь, что, полагаясь в основном на социальные сети при знакомстве с другими людьми, они упускают возможность развить навыки, которые помогут им преуспеть в реальном мире.
Одна из моих наставниц в области психологии часто повторяет: «Уязвимость — это щедрость». Бывает проще изобразить неуязвимость, притвориться, что мы не верим в то или иное дело, вести себя так, как будто мы ничего не хотим. Но быть уязвимым, открывать себя во всей полноте жизни — это один из самых больших эмоциональных рисков, на который мы можем пойти, и один из самых важных подарков, которые мы можем преподнести другому человеку.
«Полуфабрикат уязвимости», с какой стороны ни посмотри, является противоположностью щедрости. Он не требует риска. Он может притворяться, что дает, но в итоге забирает. И это оставляет большинство потребителей голодными до того, чего они жаждут: настоящей человеческой связи.
Сообщение Полуфабрикат уязвимости: что не так со слезами на камеру появились сначала на Идеономика – Умные о главном.