В предисловии к роману «Все четверо», вышедшему в 2024 году, Миранда Джулай объясняет, что на создание этого произведения ее вдохновила серия бесед о физических и эмоциональных переменах среднего возраста с несколькими близкими женщинами.
«И хотя в книге почти нет следов этих реальных разговоров, — добавляет она, — именно они заставили меня написать ее».
В этом романе мать семейства средних лет решает уйти из дома и отправиться в путешествие через всю страну в поисках себя. Звучит немного заезженно? Возможно, именно поэтому она сдается примерно через 30 минут, заезжая в захудалый мотель и пытаясь повернуть время вспять с помощью воспоминаний — из своего временного укрытия, комнаты с говорящим номером 321.
В этой унылой обстановке она переживает физическое и духовное пробуждение, танец под музыку времени. Перестановка в комнате мотеля и интрижка с сотрудником проката автомобилей компании Hertz, и вот, главная героиня Джулай, которая много говорит о дыхании («Я вдохнула, я выдохнула»), наконец-то вдыхает жизнь в себя.
Попутно роман «Все четверо» представляет средний возраст как нечто, что нужно прочувствовать и передать заново: каждое яркое, порой неловкое, точно переданное ощущение.
Легче сказать, чем сделать. Некоторые штампы подобны планетам, их гравитационное притяжение слишком сильно для всех, кроме самых ярких творческих личностей. Средний возраст — один из них. Изменения, которые часто ассоциируются с возрастом 40-50 лет (седеющие волосы, карьерный спад, стремительный бег времени) порой кажутся такими же неизбежными, как и само старение.
И все же средний возраст — это не то, чем он был раньше, и не то, чем он станет в будущем.
Как появился средний возраст?
В классической литературе середина жизни представляется как время, когда можно великолепно жить и эпично умереть.
В греческих эпосах Одиссей и Аякс Великий — люди среднего возраста. Заметим, что ни один из них не мучается от бессонницы, думая о том, правильный ли выбор они сделали в жизни и не ухудшаются ли их способности. Гомер также не утруждает себя рассказом о том, как эти люди стали такими, какие они есть. Хитрый Одиссей, как можно предположить, был таким с колыбели.
Беовульф, герой ранней англосаксонской поэмы, также не проявляет признаков упадка до глубокой старости, когда дракон оказывается слишком сильным, и Беовульф вынужден прибегнуть к помощи более молодого человека. Вызывает недоумение.
Средняя фаза жизни, говорится в этих работах, — это время, когда люди наиболее полно раскрывают себя, с наибольшим изобилием навыков и стремлений, которые только может дать жизнь.
Даже Шекспир не видел в среднем возрасте повода для беспокойства. Среди «семи возрастов человека», описанных в комедии «Как вам это понравится», средний возраст примерно соответствует роли судьи, «с брюшком округлым, где каплун запрятан» и кладезем «шаблонных правил и сентенций». Звучит, возможно, немного причудливо, но весьма приятно. Только в этом возрасте, с приближением того, что Шекспир называет «вторым детством», происходят серьезные изменения, и качество жизни начинает падать.
Зарождение кризиса
Затем все изменилось. Промышленная революция породила новый буржуазный класс, у которого, пока он еще не успел пережить крах рынка, были время и деньги.
В отличие от аристократического образа жизни, где человека с рождения ждало определенное будущее, принадлежность к среднему классу требовала своеобразного «переключения скоростей». От поиска своего места в мире к относительному застою, который наступал после того, как человек его находил.
Такого поворота событий было достаточно, чтобы возник кризис среднего возраста: глубоко укоренившееся чувство тревоги по поводу ценности своих достижений, смысла существования и близости смерти.
Хотя сам термин «кризис среднего возраста» появился на свет лишь в 1965 году, благодаря 48-летнему канадскому психоаналитику Эллиоту Жаку, его формирование растянулось на XVIII и XIX века. Поэты-романтики Джон Китс и Перси Шелли, умершие в 25 и 29 лет соответственно, учили читателей жаждать молодости жизни с почти отчаянной силой, что даже легкий намек на возрастные изменения становился поводом для ужаса.
В викторианскую эпоху люди, чувствуя, что британская империя не может вечно оставаться молодой и бодрой, взяли этот романтический ужас на вооружение. В романе 1853 года «Крошка Доррит» 41-летний Чарльз Диккенс изображает ровесника Артура Кленнэма, который мрачно размышляет о том, что он успел совершить в жизни и как мало ему это дало.
Для Кленнэма, измученного коммерсанта, который недавно покинул пост в семейной фирме в поисках какой-то более важной цели, подведение итогов жизни кажется болезненным, но необходимым занятием. Он также проводит и другую оценку, вкладывая деньги в финансовую махинацию, которая ввергает его вместе с большей частью Лондона в финансовый кризис, повторяющий его личный.
Спустя несколько десятилетий, в США, роман Теодора Драйзера «Сестра Керри» 1900 года рассказывает о Джордже Герствуде, успешном бизнесмене, чья жизнь начинает разваливаться в тот момент, когда он бросает работу надолго, усомнившись в ее реальной ценности.
И Кленнэм, и Герствуд в конце концов вступают в отношения с девушкой двадцати с небольшим лет. Один находит в этих отношениях возрождение, другой — разочарование и смерть.
Если бы действие книг происходило в другие времена, возможно, герои купили бы себе модный автомобиль.
Будущий средний возраст
А как же женщины среднего возраста в XIX веке?
В каком-то смысле их не существовало. Критик Сари Эдельштейн в книге 2019 года «Взрослые и другие вымыслы» призывает читателей задуматься о том, что значит быть взрослым не в биологическом смысле. По ее мнению, это совокупность политических прав и привилегий, которыми были наделены одни люди в США, как правило, белые мужчины, и которых в основном не было у других, например, женщин и цветных людей.
В то время как раса, класс и семейное положение сильно влияли на то, каким был средний возраст для женщины, один факт оставался неизменным на протяжении большей части века: отсутствие полноценного статуса взрослого человека по закону. Даже повзрослев, женщины оставались маленькими.
Их изображали такими. В популярных романах «Фонарщик» Марии Камминз и «Обширный мир» Сьюзен Уорнер прослеживаются границы жизни замужней женщины, не выходящие за пределы дома. Незамужние женщины и вдовы могли владеть собственностью и самостоятельно вести финансовые дела, но литература того времени редко представляла их точку зрения. Только с появлением таких произведений, как роман Дорис Лессинг 1974 года «Лето перед закатом» женственность среднего возраста стала более открыто и творчески исследованной темой.
Несмотря на весь творческий труд последнего столетия, мир в значительной степени смирился с мыслью о том, что средний возраст — это страшный, одинокий кризис.
Вероятно, отчасти это объясняется удивительной податливостью кризиса среднего возраста. Он растягивается в соответствии с меняющимся культурным контекстом и появлением совершенно новых художественных форм. Мало какая другая тема так легко приживается на страницах и на экране, в любых жанрах. (На мой взгляд, один из лучших фильмов о кризисе среднего возраста — это «Казино» Мартина Скорсезе).
Если не кризис, то чем еще может быть средний возраст?
Возможно, это путь к чему-то всеобъемлющему.
Хотя рассказчица «Всех четверых» переживает множество страданий и разочарований, она никогда не использует слово «кризис» без иронии. Она явно рассчитывает на иной тип среднего возраста.
Эта надежда вознаграждается в последней главе, когда она смотрит танцевальный концерт и переживает «теплое, благодатное чувство», идущее из ее комнаты в отеле, которое «позолотило весь район, весь город… Всю вселенную…»
Она размышляет: «Если бы номер 321 был везде, то каждый день был бы лучшим, и я всегда могла бы быть такой, какой я была в этой комнате. Несовершенной, игривой. У меня было бы все, что нужно, моя наполненная душа».
Ее сознание расширяется и сжимается между масштабами Вселенной и ее личностью, героиня Джулай не просто возрождается. Взлеты и падения, отчасти святая Тереза и отчасти леди Макбет, она принимает и экстаз, и трагедию жизни и обретает двойную силу.
Такова метаморфоза среднего возраста.
Сообщение Не кризис, а метаморфоза: как переживали средний возраст люди разных эпох появились сначала на Идеономика – Умные о главном.