Рассмотрим пару туфель из Британии начала XVIII века. Они мужские или женские? Этот вопрос сложнее, чем может показаться. У туфель высокий каблук, который сегодня мы ассоциируем с женской обувью. А вот мужская обувь сегодня, как правило, отличается низким каблуком, она прочная и практичная. Например, стереотипно мужская обувь — это тяжелые рабочие ботинки.
Однако в стилистике мужской и женской обуви нет ничего, что определялось бы «природой». Анатомия не играет столь значимую роль в дизайне. Конечно, между мужской и женской стопой существуют различия: мужская нога — это не просто увеличенная версия женской. Однако было бы вполне уместно производить визуально похожую обувь для мужчин и женщин. Причины, по которым мы, как правило, этого не делаем, связаны с культурой и социальными ролями.
Обувь многое говорит нам об истории мужчин и женщин, а так же ожиданиях относительно того, как они должны себя вести. Причина, по которой обувь так важна для общества, заключается в ее тесной связи с телесностью. Чтобы понять обувь, следует думать о ней как о носимом предмете: материальном изделии, которое взаимодействуют с телом, когда его носят. Звучит, разумеется, очевидно, однако в то же время это важно. Обувь поддерживает тело, поэтому она влияет на то, как мы стоим, двигаемся и по каким поверхностям способны передвигаться. Это позволяет владельцу делать одни вещи и мешает делать другие. Таким образом, выбор обуви многое говорит о работе человека, месте, которое он должен занимать, и роли в обществе.
Стиля это касается лишь отчасти. Внешний вид обуви важен, поскольку он определяет образ, который мы хотим создать, и то, как мы видим себя. Например, каблук-шпилька имеет сегодня отчетливое значение, предполагая женственность, притягательность и власть. Но с практической точки зрения подходит лишь для определенных мест и задач: шпильки неуместны на стройплощадке, так же как тяжелым ботинкам со стальным носком не место на подиуме. Кроме того, самым непосредственным образом шпильки влияют на пластику тела. Ортопед Уильям Росси утверждал в 1976 году, что высокие каблуки увеличивают движение бедер при ходьбе и формируют осанку, подчеркивая икры, ягодицы и грудь.
Тяжелые рабочие ботинки, с другой стороны, обеспечивают владельцу совершенно иную походку. Они обладают хорошим сцеплением, позволяя ходить по неровным поверхностям, одновременно защищают стопу от травм и попадания жидкости или посторонних предметов. Таким образом, они облегчают выполнение ручного труда на открытом воздухе.
Таким образом, именно физические свойства обуви в конечном итоге определяют социальную роль ее владельца.
Рассмотрев эти соображения, можно вернуться к викторианской паре обуви и к вопросу о том, кто мог ее носить. В этот период обувь для мужчин и женщин из высшего социального слоя была очень похожа. Представители обоих полов могли носить яркую обувь, украшенную узорчатыми тканями. Им не нужно было защищаться от непогоды, поскольку люди из высшего сословия не должны были ходить пешком на большие расстояния. Вместо этого их перевозили в портшезе или карете, или они могли носить «паттены», специальные приспособления, которые возвышали драгоценную обувь над грязью. Сама непрактичность обуви указывала на статус человека.
Более того, обувь на высоком каблуке была распространена для представителей высшего общества, независимо от пола. Обувь изготавливали по-разному: мужские каблуки были сделаны из наложенных друг на друга кусков кожи, тогда как более изящные каблуки женщин могли быть вырезаны из дерева. Однако выглядели туфли одинаково. Каблук мог быть покрыт тканью или кожей, поэтому может быть трудно сказать, как он был сделан, и, следовательно, для какого пола предназначались туфли. Раньше высокий каблук был маркером классового статуса, а не пола как такового. Аристократы носили каблуки, чтобы подчеркнуть свой рост и внушительную осанку, в то время, когда высшие классы буквально возвышались над низшими из-за лучшего питания и манер. При дворе Людовика XIV придворные носили красные каблуки, les talons rouge, что символизировало могущество Короля-Солнца и дворянства. Каблуки также ассоциировались с верховой ездой, поскольку высокий каблук был нужен, чтобы удерживать ногу в стременах, а конный спорт был связан с высоким рангом в армии и обществе.
Таким образом, вполне простительно принять мужскую обувь за женскую, учитывая, насколько они похожи. Это подчеркивает, что история обуви неразрывно связана с контекстом: социальная роль владельца определяется физическими свойствами предмета и влиянием на телесные качества. И если социальный контекст меняется, то меняется и обувь.
Если в начале XVIII века мужчины и женщины носили обувь одинакового фасона, то за столетие ситуация изменилась. В книге «Обувь и мужчина в георгианском стиле» (2025), я писал о том, что мужская обувь, как правило, становилась более простой по цвету, в основном ее изготавливали из черной кожи. Изящные туфли могли отличаться изысканностью и блестящей отделкой, а декоративные пряжки становились больше и более замысловатыми, пока полностью не вышли из моды в 1790-х годах. Но в целом обувь все чаще была однотонной и больше подходящей для ходьбы. Каблуки становились ниже, и даже сапоги, которые раньше носили только для верховой езды, стали более гибкими и практичными. В эпоху Регентства (с 1811 по 1820 гг.) носили изящные кожаные сапоги, которые годились как для верховой езды, так и для ходьбы, и они были модными в городе и деревне. Такая обувь подходила государственному деятелю или бизнесмену и обеспечивала легкую мобильность в общественном мире, в котором он должен был доминировать. Они также демонстрировали контуры ног, подтверждая статус совершенством мужского тела.
И напротив, женская обувь стала более тонкой и легкой. В отличие от мужчин, предпочитавших кожу, модницы чаще всего носили обувь из ткани, например, хлопка, шерсти или шелка. К началу 19 века модная женская обувь изнашивалась так быстро, что женщины, как гласят свидетельства, покупали по несколько пар за раз. Такая обувь действительно подходила только для ношения в помещении: она была идеальной для танцев и салонных вечеров, но быстро портилась после выхода на улицу.
Историки утверждают, что гендерные роли разошлись в течение XVIII века. Если ранее понимание гендерных различий было более гибким, то в течение георгианской эпохи укрепились отчетливые различия. По-видимому, стало подчеркиваться, что мужчины и женщины имеют разную биологию, телосложение и психологическую природу, что определяет их разные социальные роли. Полвека назад историки-женщины утверждали, что именно в этот период появились «отдельные сферы», в результате чего мужчины стали доминировать в публичных мирах политики и работы, в то время как женщины были ограничены частным миром домашнего хозяйства и воспитания детей. Это дает структурное объяснение появлению патриархата и гендерного неравенства в современном мире. Интерпретация «отдельных сфер» в наши дни менее распространена, поскольку историки, как правило, изучают культуру, а не социальные структуры.
Как бы то ни было, обувь была частью значительной перестройки гендерных отношений. Она не столько отражала изменения, сколько помогала их продвигать. Когда менялись представления о мужском и женском, то обувь становилась агентом, с помощью которого эти представления утверждались в повседневной практике. Дизайн обуви находился под влиянием событий в более широких областях, таких как политика, наука и изобразительное искусство. Обувь становилась точкой концентрации этих внешних событий, оказывая непосредственное влияние на владельца практическим образом. Обувь в физическом смысле диктовала типы пространств, которые могли занимать мужчины и женщины, и роли, которые они могли в них играть. Если XVIII век создал современные гендерные отношения, то это было отчасти из-за обуви, которую предписывалось носить.
Если обувь исторически служила для обозначения групп людей, она также многое говорит о нас, как о личностях. Как заметил один комментатор в 1825 году: «Религия, патриотизм, общественная и частная добродетель, чистые и неизменные принципы вкуса, интеллектуальная и телесная утонченность, — все зависит от выбора обуви».
Обувь очень тесно связана с владельцем. Поскольку она поддерживает вес и движения тела, то подвергается значительной нагрузке и должна быть сделана таким образом, чтобы выдерживать ее. Значит, для обуви нужны определенные материалы, которые, с одной стороны, удобны и гибки, но с другой — износостойки и водонепроницаемы. На протяжении столетий единственным материалом, который отвечал всем требованиям, была кожа, которую изготавливают из шкур животных, поэтому, когда мы носим ее на теле, она становится своего рода второй кожей. Нога трется о обувь, наша кожа при этом затвердевает, а материал обуви — размягчается. Поэтому трудно провести границу между тем, где заканчивается тело и начинается обувь.
Вес тела оказывает давление на обувь, и она принимает форму стопы, подстраивается под походку, становится удобной и гибкой. Мы носим обувь, пока в конце концов она полностью не износится: золотая середина для удобной обуви находится где-то между этими точками. Сильно изношенная обувь выглядит не очень презентабельно, но она, чаще всего, более удобна, чем новая, поэтому неудивительно, что мы привязываемся к ней.
Каждый разнашивает обувь по-своему. Вы не можете сделать это для кого-то другого, поскольку обувь адаптируется специально к вашей ноге, хотя у королевских особ, по-видимому, другой взгляд на вещи. У покойной королевы Елизаветы II была помощница, которая разнашивала ее обувь, Анджела Келли. Она объясняла: «У королевы очень мало времени для себя и нет времени разнашивать собственную обувь». Наверное, их ноги были очень похожи по размеру и форме.
Если посмотреть на изношенную обувь, то можно увидеть очертания стопы хозяина. Кроме того, глядя на износ подошвы и растяжения или повреждения верха, можно определить особенности походки человека. Изучая грязь и потертости на коже, можно узнать, что делал владелец в этой обуви, по какой местности он ходил. Изучая ремонт обуви или степень ее полировки и ухода, можно сделать предположения об экономических возможностях хозяина. Таким образом, мы получаем призрачные следы человека: обувь обеспечивает то, что историки называют «первичным источником» ее владельца. Никакая другая одежда не захватывает тело таким образом и не влияет так сильно на наши движения. Обувь дает представление о том, как двигались люди в прошлом, что очень трудно изучить как-то по-другому.
По этой причине образцы изношенной исторической обуви гораздо интереснее новых. Как правило, в музейных экспозициях предпочитают не реставрировать такие артефакты. Лучше выставить на обозрение ветхую обувь, чем новую, поскольку она может рассказать больше историй. На новую обувь может быть приятно смотреть, но в конечном итоге она рассказывает вам только о самом объекте, тогда как ношенная обувь поведает о жизни владельца.
Например, представленная ниже обувь была обнаружена строителями на исторической верфи в Чатеме во время реконструкции. Она, несомненно, относится к стилю XVIII века, поскольку имеет «прямую колодку», а не форму для левой или правой ноги: она симметрична и ее можно носить на любой ноге. Она находится в довольно плохом состоянии, что говорит о том, что ее долго носили. Это обувь довольно простой конструкции, поэтому ее вряд ли мог носить представитель элиты. У нее широкая форма, и владелец сделал прорези, чтобы создать больше места. Поэтому вполне вероятно, что у владельца опухали ноги. Вполне возможно, это было вызвано подагрой, которая была очень распространена в XVIII веке. Вот так старый потрепанный ботинок помогает нам задуматься об истории медицины.
Связь между обувью и ее владельцем очень глубока. Возможно, поскольку обувь принимает форму человека уникальным образом, она исторически отождествлялась с владельцем: английское выражение «пройтись в чужих ботинках» буквально означает встать на место другого человека. Считалось даже, что обувь сохраняет что-то от души прежнего владельца.
В Британии XVIII века было принято прятать старые ботинки где-то в доме: на удачу, и чтобы отпугнуть злых духов. Старый башмак прятали под половицу или в стену, обычно на границе дома, например, у двери, окна или дымохода. Это отпугивало ведьм и злых духов, которые обнаруживали душу бывшего владельца и либо держались подальше, либо по ошибке выбирали целью саму обувь. Примерно в 1950-х годах Нортгемптонский музей (где находится национальная коллекция обуви Великобритании) начал собирать такую спрятанную обувь у людей, которые часто находили ее во время ремонта. Порой экспонаты хранились в музее совсем недолго: некоторые люди, пережив неприятности после передачи дара, просили обувь обратно, чтобы вернуть ее на законное место. Но, к счастью, большинство этого не сделали, и теперь в музее есть коллекция из тысяч спрятанных пар обуви.
Обувь может также представлять владельца и другими способами. Пара обуви, висящая на телеграфном проводе, может означать, что это территория банды, или, возможно, увековечивает память покойного. Оставленная пара обуви означает отсутствие. Один из самых сильных образов Холокоста — это груды обуви, каждая из которых символизирует человека, перенесшего ужасы лагерей. Этот образ особенно яркий из-за тесной связи между обувью и трауром в иудаизме. Древние израильтяне не носили обувь во время шивы, периода траура, который следует за смертью близкого родственника. Многие соблюдающие шиву сегодня не носят кожаную обувь в этот период или кладут камешек в ботинки, чтобы напомнить себе о скорби.
Обувь рассказывает истории о людях и их жизни. Она может быть памятным подарком, напоминанием об особом событии, например, о свадьбе или крестинах. Ботинки могут быть связаны с приключением, например, с экспедицией или марафоном. Обувь могла быть куплена по особой причине, или это может быть совершенно обычная пара туфель, которая напоминает нам об определенном периоде в жизни. Сегодня в музеях часто выставляют пару обуви с изображением ее владельца и историей, которую владелец с ними связывает.
Один из моих любимых предметов обуви — пара ботинок-брогов от Tricker’s, которые были сделаны на фабрике в Нортгемптоне. Нортгемптон был центром британской обувной промышленности во времена промышленной революции, и по сей день там находится множество фабрик известных компаний, производящих дорогую обувь ручной работы. Прожив в городе несколько лет, я очень хотел такую пару обуви, однако не мог себе позволить: цены начинались от 500 фунтов. Местные жители подсказали, что их можно купить со значительной скидкой в магазинах при фабрике, поэтому я пошел в Tricker’s, когда они проводили распродажу образцов, предлагая остатки продукции.
Это был потрясающий опыт. Из магазина, где работали сапожники, можно было заглянуть на фабрику. Учитывая, что ручное изготовление обуви не сильно изменилось с середины XIX века, это было похоже на путешествие во времени. На распродаже было много местных жителей, поэтому это напоминало общественное мероприятие. Жители Нортгемптона знают, где можно дешево купить хорошую обувь, поэтому ходят как настоящие модники. Сапожники с фабрики приводили своих сыновей, чтобы купить им классную пару, и рассказывали, как по желанию они могут изменить тип подошвы, передавая знания следующему поколению.
Я был счастлив заполучить эти ботинки и они до сих пор мне нравятся. Я рад, что они были единственными в своем роде, что были выгодной покупкой и что они сделаны вручную на историческом местном производстве. Мне нравится, что они связывают меня с хорошим местом. Как и все прочные кожаные ботинки, их пришлось долго разнашивать, но тот факт, что мне пришлось над этим поработать, означает, что я больше в них вложился. Теперь они очень удобные, приняли форму моих ног, и, вероятно, прослужат всю жизнь (плюс-минус пара новых подошв).
Итак, обувь многое говорит о человеке. Частично это касается стиля и образа: она является важной частью того, как мы представляем себя миру. Она может способствовать самоидентификации и чувству принадлежности к группе: пара Dr. Martens или определенная марка кроссовок могут объявить о принадлежности к «племени». Поэтому связь с обувью может быть эмоциональной: она связана с нашей жизнью, воспоминаниями и чувством принадлежности. Но чтобы действительно понять значение обуви, интересно исследовать ее физическую связь с телом. А связь эта очень тесная: обувь влияет на то, как двигается тело, и на то, что оно может делать. Обувь уникальным образом подстраивается под владельца, быстро становясь индивидуальной. Именно по этой причине она сохраняет личность, даже дух, хозяина.
Сообщение Хранитель эпохи и социальный двигатель: какую историю рассказывает обувь появились сначала на Идеономика – Умные о главном.