Исследователь и педагог Элис Вернон, автор книги «Ночные кошмары», рассказывает о том, как опыт, который мозг переживает во сне, становится частью пробуждения и бодрствования.
В июле 2018 г. в течение недели каждую ночь у моей кровати появлялась женщина. Это было в тот период, когда я переезжала из одной аберистуитской квартиры в другую. В первую ночь женщина стояла у изножья, рядом с ней — мальчик. Одеты они были по-викториански: ребенок в коричневой жилетке, женщина в белом капоре, светившемся в темноте. Ни одна из фигур не выглядела угрожающе, но все же я перепугалась до смерти. Той теплой ночью я запуталась в тонком одеяле и изо всех сил старалась высвободиться. Дрожа, я отодвигалась назад, пока не уперлась спиной в деревянное изголовье. Спустя мгновение обе фигуры исчезли.
Следующей ночью она пришла вновь. На этот раз одна.
До конца недели мальчика я больше не видела. Но женщина при каждом новом появлении казалась больше и сильнее.
В последнюю ночь я очнулась в доселе незнакомом состоянии дезориентации. Женщина снова была в моей спальне. Но не на обычном месте — не у изножья кровати. Она стояла прямо надо мной. Ее волосы насыщенного цвета, словно красное вино, разлитое по дубовой столешнице, свисали надо мной и выглядели безжизненными. На меня хлынула волна воспоминаний о событиях, начавшихся задолго до той недели; казалось, я знакома с ней с тех пор, как тремя годами ранее переехала в эту однокомнатную квартиру. И появилось ощущение некой предыстории и связи, которая вот-вот должна оборваться. В течение целой недели она замечала, как исчезают мои книги, как пустеют ящики и шкафы, как пропадает обувь, стоящая у двери.
Она не хотела, чтобы я уезжала.
Эта догадка выглядела убедительной и реальной — столь же реальной, как мой адрес или дата рождения. Всего несколько мгновений мы смотрели друг на друга, и вот уже я в плену наваждения. Я знала, кто она. Я даже помнила, что встречалась с ней прежде. И меня саму поразила моя уверенность в том, что я понимаю, почему она является мне каждую ночь.
Мне просто нужно было пережить последнюю ночь, а потом у меня будет новая, безопасная спальня без призраков, и эту женщину я больше никогда не увижу. Я цеплялась за эту мысль, как за спасательную веревку.
Потом женщина исчезла, и воспоминания растворились. Словно развеялись злые чары, и я вновь могла мыслить ясно. Никогда прежде меня так не пугали галлюцинации, и не только потому, что на этот раз они длились долго, но и потому, что какое-то время я считала вещи, существовавшие исключительно в моем воображении, реальными.
Подобные визитеры посещают меня по нескольку раз в месяц. Я к ним почти привыкла, но чтобы такое происходило семь ночей подряд! В ту неделю впервые во взрослой жизни едва не возродился мой детский страх темноты.
Никогда я не ощущала так отчетливо, что меня преследуют.
Ее появление могло быть вызвано несколькими причинами. Я только что защитилась и испытала такое облегчение, что мое тело отпраздновало это событие приступом опоясывающего лишая — резкой реактивацией вируса ветряной оспы, который дремлет в организме до тех пор, пока вы не приметесь за диссертацию. Лишай проявился на левой стороне лба и выше, под волосами, и я до сих пор иногда ощущаю внезапное жжение в месте, где находится поврежденный нерв, будто кто-то проводит по моей коже острым ногтем. Кроме того, в Великобритании стояла самая долгая и изнурительная на моей памяти жара, и по ночам бывало особенно душно и тягостно.
К тому же мне нужно было освободить квартиру. Меня оставили на кафедре преподавателем на полставки, однако по ряду причин я не хотела жить в той квартире, где писала диссертацию. У меня была неделя на переезд, и эту довольно трудную задачу я решила во что бы то ни стало выполнить своими силами, не нанимая фургон. Мебели у меня не было, и все же затея оказалась далеко не самой удачной.Это был напряженный период: зной, стресс и суматоха. Добро пожаловать, галлюцинации!
Есть два основных вида галлюцинаций, связанных со сном: гипнагогические и гипнопомпические. О гипнагогических вы, возможно, слышали и, скорее всего, с ними сталкивались: это вспышки в виде образов или узоров, которые появляются перед закрытыми глазами перед тем, как вы погрузитесь в сон. Гипнопомпические галлюцинации — явление гораздо более редкое, для них характерен перенос образов, ощущений или звуков из сна в состояние бодрствования. Часто они возникают в первые мгновения после пробуждения: фигура, например человек, чудовище или животное, появляется на секунду или две — на достаточное время, чтобы человек успел отреагировать, — а затем исчезает.
До того, как начать изучать расстройства сна, я считала, что переживаю ночные страхи. Это происходило ночью и часто повергало меня в ужас. Однако при ночных страхах спящего охватывает непреодолимый ужас, и зачастую он издает душераздирающий крик. А наутро все ночные переживания забываются, тогда как я всегда помню, что видела или делала. При галлюцинациях я бодрствую, в отличие от тех, кто страдает ночными страхами, — они во время приступов спят.
О феномене гипнопомпических галлюцинаций я узнала лишь к концу работы над диссертацией. Читая книгу Оливера Сакса «Галлюцинации» (2012), в главе о видениях на пороге сна я нашла следующее объяснение:
Гипнопомпические галлюцинации часто видятся с открытыми глазами и при ярком свете, проецируются во внешнее пространство и кажутся вполне телесными и реальными. Иногда они забавны и доставляют удовольствие, но порой пугают и даже приводят в ужас, так как проснувшийся человек может в гипнопомпической галлюцинации увидеть какую-то вполне реальную для него угрозу.
То есть гипнопомпические видения возникают скорее не в воображении, а в окружающем пространстве, и спящий может среагировать на галлюцинацию — к примеру, убежать или попытаться дать отпор, — прежде чем образ исчезнет. Я всегда была в сознании и выдавала реакцию типа «бей или беги».
Если не считать того июльского опыта, у меня не бывает одинаковых видений две ночи подряд. Порой я сижу и рассматриваю то, что материализовалось в комнате, а иногда улавливаю иллюзию перед самым ее исчезновением — как будто я вовсе не должна была ее видеть. Чаще всего мне удается договориться с собой (и с галлюцинацией), что того, что я вижу, в реальности не существует.
Но иногда галлюцинацию сопровождает наваждение. Я начинаю верить в историю и в воспоминания, которые мне не принадлежат.
Как правило, галлюцинации совершенно спонтанны, но, как и сны, они могут быть связаны с чем-то, что произошло со мной в течение дня. Например, в 2018 г., когда я после переезда жила у родителей, в сельской местности, мы с мамой пошли прогуляться до местного паба. Идти туда нужно было узкими тропками через фермерские угодья. Под живой изгородью виднелись маленькие стебельки с ярко-оранжевыми ягодами. Я таких раньше не видела, а мама определила, что это очень ядовитый аронник. Ягоды напоминали что-то сказочное — манящее, но недоброе. В ту ночь я проснулась от мягкого свечения вокруг кровати. Приподнявшись, я увидела, как из матраса прорастает ковер из светящихся ягод. Они были очень хрупкими, и на мгновение я задумалась, как выбраться из кровати, не повредив их. Мне было ясно, что нужно действовать очень осторожно. Но потом, стоило мне оглядеться, галлюцинация исчезла, и я продолжила сидеть в темноте, чувствуя себя немного по-идиотски.
***
Спящий мозг сосредоточен на том, что происходит внутри него. Незначительное восприятие внешних сигналов присутствует, но в иных отношениях мозг функционирует гораздо слабее, чем во время бодрствования. Между тем галлюцинаторные явления во время сна, например гипнопомпические, связывают с внезапными «микропробуждениями» мозговой деятельности, которые способны вывести человека из состояния сна до того момента, как он будет к этому готов. Проще говоря, пока ваш мозг погружен в сон, вы вдруг на мгновение просыпаетесь. Глаза открываются, начинают возвращаться функции бодрствующего мозга, но при этом в течение нескольких секунд сохраняются мозговые паттерны быстрого сна, и яркие образы из сновидений проникают в мир вокруг вас.
Гипнопомпические галлюцинации до сих пор остаются загадкой для нейробиологов. Они могут возникать в здоровом мозге, но также могут присутствовать при ряде заболеваний и быть их предвестниками, в частности при деменции с тельцами Леви (ДТЛ). Она названа так в честь Фридриха Леви, который впервые обнаружил аномальные белковые отложения в мозге, вызывающие это заболевание. Среди симптомов ДТЛ, наряду с более распространенными признаками деменции, — тревожные галлюцинации и бред. В 2013 г. итальянский нейробиолог Пьетро Тирабоски с группой врачей обследовал восьмидесятилетнюю женщину, страдавшую деменцией с тельцами Леви. В течение нескольких лет до установления диагноза она видела гипнопомпические галлюцинации, которые со временем трансформировались из феноменов исключительно сна в спонтанные эпизоды во время бодрствования.
Подобные явления могут также быть одним из симптомов шизофрении. Однако иногда гипнопомпические галлюцинации встречаются у людей, не имеющих других неврологических и психических расстройств. Следовательно, должно существовать нечто объединяющее тех, кто страдает этой парасомнией, независимо от различий состояния их мозга. Эту связь пытается выявить группа ученых из Университета Западной Австралии под руководством Флэви Уотерс. В их исследовании описаны сходства и различия в гипнопомпических галлюцинациях у людей с диагнозом шизофрения и без такового. По мнению Уотерс и ее коллег, одно из фундаментальных различий связано с тем, как галлюцинации влияют на психику.
Уотерс использует термин «связанные со сном», чтобы провести грань между «нормальными» (т. е. возникающими в здоровой психике) гипнопомпическими галлюцинациями и галлюцинациями при психических расстройствах. У здорового человека видения быстро исчезают.
Я их переживаю так: галлюцинация поглощает меня не более чем на несколько секунд, а затем я понимаю, что все это существует лишь в моем полусонном мозгу. При этом у людей, страдающих шизофренией, бред, связанный с галлюцинацией, сохраняется и даже может привести к необратимым изменениям в самоощущении и восприятии человека.
Удивительный пример таких различий описан в исследовании, проведенном Фелисити Уэйт в Оксфордском университете. Команда Уэйт занимается разработкой методики когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) для лечения нарушений сна у пациентов с шизофренией. Одна из пациенток, участвовавших в исследовании, испытала гипнопомпическую галлюцинацию, при которой ощутила запах пороха. Ей казалось, что она находится в зоне военных действий, — в реальной жизни такого опыта у нее не было.
После того как галлюцинация исчезла, пациентка решила, что «ее жизнь ей не принадлежит» и что на самом деле она — другой человек, который участвовал в войне. Таким образом, у пациентов с шизофренией галлюцинации зачастую вытесняют действительность и порождают новые реальности.
Но Уотерс и ее коллеги выяснили, что, несмотря на эти различия, общий источник гипнопомпических галлюцинаций — таламокортикальная сеть головного мозга. Эта система мозга отвечает за регулирование сна и создание образов в сновидениях и, кроме того, участвует в патологических галлюцинациях, возникающих вследствие психических расстройств и нейродегенеративных заболеваний.
Иными словами, галлюцинации возникают, когда структуры мозга, задействованные во время быстрого сна, становятся активными и днем.
Подробнее о книге «Ночные кошмары» читайте в базе «Идеономики».
Сообщение Гипнагогические и гипнопомпические: для чего мозгу галлюцинации появились сначала на Идеономика – Умные о главном.